Громко и неприятно звонит будильник. Я открываю глаза, и передо мной возникает покрашенный в зеленый цвет потолок. От воды в некоторых местах краска облупилась, и стали видны бетонные плиты. В комнате холодно, и подниматься не хочется.
Но придется, я и так пропустила слишком много занятий. Поднимаюсь и иду умываться. Умываться неприятно, так как воды мало, да она еще вдобавок так насыщена хлоркой, что если ее налить в стакан, то через некоторое время можно увидеть белый осадок. На кухне во все стороны разбегаются тараканы, раньше были еще и муравьи, но они исчезли.
Теперь из насекомых вообще остались одни только тараканы.
Я выхожу в темный подъезд, из-под ног шарахается какая-то тварь с плавником, наверное, она залезла сюда погреться. На улице душно, влажность большая, теперь всегда влажность большая: дождь исправно идет каждую ночь, но мы уже привыкли. Небо остается темным целый день. Его заволакивают желтоватые фосфоресцирующие лучи наследие радиоактивных выбросов XXXXI веков.
Они разъедают атмосферный слой, но зато видно хоть что-то. Я, к сожалению, уже не застала неба,
говорят, оно голубое.
Школа находится за километр от города, в поле, хотя теперь все, что не город поле, покрытое колючим кустарником и мхом.
На дверях школы большой плакат: Земля наша Родина, чтобы не забывали, наверное. Я поднимаюсь по мокрой и грязной лестнице и направляюсь в спортзал. Физкультура первым и вторым уроком. Ей вообще теперь уделяют внимания больше, чем другим предметам. Как и всегда, сегодня четыре урока, а затем нас отправляют на практику > сажать деревья.
Для школьника девятого класса ежедневная норма шесть деревьев. Их выращивают в специальных теплицах, а затем высаживают. После посадки они живут всего несколько недель, так как солнца не хватает, но за эти несколько недель они вырабатывают хоть сколько-нибудь кислорода.
Когда я выхожу из школы, передо мною встает мрачная картинка город, обнесенный высокой стеной, из-за которой торчат трубы фабрик и крыши домов. Из труб вот уже тридцать лет не идет дым. Спохватились, но разрушать фабрики и заводы тоже не могут. Нечем. Весь мир перешел на ручной труд.
Ни одна фабрика не должна выделять в атмосферу хоть сколько-нибудь вредные вещества. Все теперь трудятся на восстановление окружающей среды: во-первых, каждый должен высаживать в день от двух до двадцати деревьев (в зависимости от возраста), во-вторых, запрещены все виды транспорта, выделяющие в атмосферу газы. Ездить можно только на лошадях или велосипедах, но лошадей не осталось вообще, а велосипеды имеют единицы, так как заводы стоят.
Я, например, не имею велосипеда. Энергия вырабатывается только из воды, но на всех ее не хватает. Так что каждая семья выбирает сама: или свет, или телевизор, или компьютер. Мы выбрали радио.
Прекращена добыча всех полезных ископаемых. Словом, мы возвращаемся в каменный век. Но благодаря этому природа все Данный текст предназначен только для частного использования – же восстанавливается, хотя и слишком медленно.
Говорят, человечество должно будет жить так еще несколько сот лет, так что ни я, ни мои дети так и не увидим голубого неба.
Отсюда город выглядит мертвым, но если подойти поближе, можно увидеть множество суетящихся людей.
Подружка помогает мне сажать деревья. Мы быстро управляемся и идем домой. Ее зовут Вера. Она живет с сестрой. Ее отец и мать уехали к Атлантическому океану очищать побережье.
Ей приходится тяжело, но она держится, хорошая она девчонка.
Я прихожу домой, родители на работе, дома только брат, он сидит у приемника и внимательно слушает передачу под названием Как это было. Тема Виноваты ли люди XXXXI веков в том, что сейчас происходит с природой? Рассуждают в течение двух часов. Приходят к выводу, что виноваты.
Я тоже считаю, что они виноваты, потому что преследовали только свои интересы, не обращая внимания на то, что творится вокруг. И мне очень обидно, что именно я живу в то время, когда природа расплачивается с человечеством за все его грехи.
Темнеет, я пишу этот дневник при свечах. Странно, я живу в двадцать втором веке. Век, который должен был бы стать веком новых супертехнологий.
Люди должны жить в прекрасных особняках, передвигаться на летающих машинах и стрелять из бластеров, а на самом деле мы, полуголодные, сидим при свечах в неотапливаемых помещениях. Обидно. Самое страшное, что у меня нет никакой надежды на будущее, она появится только у моих прапраправнуков.
А я должна буду изо дня в день сажать деревья, шить себе одежду и бороться за выживание.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)