Организация совместной трудовой деятельности, функционирование социальных институтов, развитие культуры имеют своим непременным условием постоянное и активное речевое общение членов коллектива. В громадном большинстве случаев коллектив людей, говорящих на одном языке (“языковая общность”), – это коллектив этнический (нация, народность, племя). Языки некоторых этнических коллективов используются и как средство межэтнического общения.
Так, русский язык является национальным языком русских и одновременно языком межнационального общения ряда других наций и народностей.
Русский язык является также одним из мировых языков.
Иногда в силу исторических причин в одном этническом коллективе используется не один язык, а параллельно два (и больше), причем сферы их употребления обычно так или иначе разграничиваются (например, один язык – дома и в кругу друзей, другой – на работе, в официальной обстановке и т. д.). Иногда, напротив, один язык обслуживает в качестве основного средства общения несколько разных народов (§20). В особых условиях возникают и такие языки,
которые ни для кого не являются основными (родными) и служат только для межэтнического общения (§220).
Язык этнической общности, как правило, не является абсолютно единым на всей территории своего распространения и во всех сферах своего использования. В нем обнаруживаются определенные внутренние различия: более или менее единый литературный язык обычно противостоит заметно различающимся между собой местным диалектам, а также профессиональным и другим разновидностям языка, отражающим внутреннее членение данного языкового коллектива. Диалекты и групповые различия в языке изучает диалектология, а всю совокупность вопросов, связанных с воздействием общества на язык и с языковыми ситуациями, складывающимися в обществе,- так называемая социолингвистика.
Даже на сравнительно небольшой территории диалекты порой заметно отличаются друг от друга. Такие более дробные диалекты называют говорами. Они объединяются лингвистами-диалектологами по тем или иным признакам в группы, называемые наречиями.
Так, например, север нерусское наречие характеризуется “оканьем”, т. е. произношением звука “о” не только под ударением (Оросить, водный), но и в неударных слогах (бросать, вода, борода) 1 . а также “стяженными” формами в спряжении настоящего времени (бываш, быват), совпадением тв. п. мн. ч. с дат. п. (пойти за грибам, с рукам, с ногам), многими специфическими словами (орать в смысле “пахать”) и т. д., причем каждая такая особенность имеет свою географическую зону распространения, не вполне совпадающую с зоной других диалектных особенностей. В результате диалектолог имеет дело не столько с “границами диалектов”, сколько с границами отдельных диалектных явлений, так называемыми изоглоссами. Между “типичными севернорусскими” и “типичными южнорусскими” говорами выделяется полоса переходных (среднерусских) говоров, сближающихся одними чертами с севером, а другими, в частности “аканьем” (произношением “брасать”, “вада”, “барада”),- с югом.
Картографирование явлений, представленных в диалектах (нанесение этих явлений на географическую карту), составляет задачу диалектографии (лингвистической географии), занимающейся также историческим истолкованием изоглосс: их расположение отражает факты истории края – направление и пределы влияния экономических, политических и культурных центров, пути расселения, торговые пути и т. д.
В настоящее время в русском и во многих других языках диалекты постепенно изживаются. В более или менее чистом виде они сохраняются у старших поколений деревенского населения. Для значительной части носителей диалекта характерно своеобразное “двуязычие”: владея параллельно и родным диалектом, и литературным языком, они пользуются то одним, то другим, в зависимости от ситуации общения.
Это ведет к появлению смешанных, переходных форм, так называемых “полудиалектов”.
В некоторых языках, например в немецком, итальянском, китайском, положение диалектов другое. Они используются значительно шире, в том числе и в среде образованных (в неофициальном общении), так что литературно-диалектное “двуязычие” охватывает практически почти все население. В ряде стран возникла и современная художественная литература на диалекте.
Литературный язык – вариант общенародного языка, понимаемый как образцовый. Он функционирует в письменной форме (в книге, газете, в официальных документах и т. д.) и в устной форме (в публичных выступлениях, в театре и кино, в радио – и телепередачах). Для него типично наличие сознательно применяемых правил, т. е. нормы, которой обучают в школе.
Письменная разновидность литературного языка наиболее строго кодифицирована, устная тоже регламентируется, в частности орфоэпическими нормами (нормами правильного произношения), отвергающими, например, севернорусское “оканье”. Наименее регламентирована существующая в русском и в ряде других литературных языков обиходно-разговорная разновидность. Еще дальше, собственно уже за пределами кодификации, лежит так называемое просторечие.
Оно содержит элементы, имеющие широкое территориальное распространение, но не включаемые в литературную норму либо как “грубые” (например, сквалыга, кумекать, оттяпать, выпендриваться, катись, ему до лампочки), либо просто как оттесненные параллельными формами (так дожить оттеснено литературным класть), а также новообразования, литературным языком не принятые (захочем, выбора, пекет).
Литературный язык, обслуживающий два или несколько разных народов, имеет соответственные варианты. Так, различают британский и американский варианты литературного английского языка. Ср., например, “железная дорога”: брит. railway-амер. railroad; “метро”: брит. underground – амер. subway (в Англии последнее слово обозначает “подземный переход, тоннель”); “багаж”: брит. luggage – амер. baggage.
Свои особенности имеют и другие варианты английского языка – австралийский, новозеландский, южноафриканский.
Сходными примерами можно было бы иллюстрировать различия между испанским языком в Испании и в Латинской Америке (причем в отдельных латиноамериканских странах есть еще свои местные особенности), между португальским в Португалии и Бразилии, между французским во Франции, в Бельгии, Швейцарии и Квебеке (франкоязычной части Канады). Для немецкого языка укажем на такие специфические варианты, как швейцарский и австрийский. Так, субботу в Австрии называют Samstag (в Германии обычно Sonnabend), месяц январь – Janner (в Германии – Januar).
Рассмотрим различия в языке, отражающие профессиональную дифференциацию общества. Каждая отрасль производства и науки нуждается в громадном количестве специальных слов и выражений, в богатой и разветвленной терминологии. Ср., например, термины автомобильного дела: карбюратор, карданный вал, задний мост, коробка передач, бампер, буксовать и т. д. или следующие особенности языка ряда специальностей: у моряков принято говорить компас, рапорт, у физиков – атомный, у техников – искра (вместо литературных форм компас, рапорт, атомный, искра).
Кроме официальных терминов в каждой отрасли производства есть еще неофициальные обозначения тех или иных понятий, то, что называют профессиональным арго. Так, в арго шоферов встречаем мигалку (официальное обозначение – “лампа указателя поворота”), дворники (“щетки стеклоочистителей”) и т. д. В научной и технической литературе мы наблюдаем некоторые особенности и в употреблении грамматических форм. Так, в математической литературе почти не используется форма прошедшего времени, все изложение ведется с помощью настоящего.
В любой научной литературе крайне редки формы 2-го лица, а форма 1-го лица ед. ч. часто заменяется формой мн. ч. (так называемое “авторское мы”); не используются образования с уменьшительно-ласкательными суффиксами. Как видим, профессиональные особенности в языке не ограничиваются одной терминологией, в связи с чем теперь обычно говорят о профессио-нальных подъязыках: “подъязык радиоэлектроники”, “подъязык биохимии” и т. д.
Близко к профессиональным и ремесленным арго стоят арго тех или иных коллективов, объединенных общими интересами. Таковы специфические выражения в речи охотников, рыболовов, шахматистов, школьников, студентов и т. д.
Существование профессиональных и иных подобных различий в языке не подрывает единства общенародного языка и, как правило, не служит помехой при общении между представителями разных профессий, разных поколений и т. д. При таком общении специфические профессиональные и арготические слова и выражения, которые могли бы быть непонятны собеседнику, обычно используются в меньшей мере, в контексте общепонятных слов и всегда – в составе предложений, строящихся по законам и моделям общенародной грамматики данного языка. Зато при общении членов данного более узкого профессионального или иного коллектива между собой соответствующие специфические особенности находят полное применение, позволяя более точно обозначить все детали и оттенки, порой очень важные для “посвященных”. Таким образом, и здесь мы можем говорить о своеобразном “двуязычии” и даже “многоязычии”: представитель данной профессиональной группы владеет и общенародным языком, и его “ответвлением” – профессиональным “подъязыком” своей специальности, а также одним (или несколькими) арго.
В обществе, разделенном на антагонистические классы, а тем более на резко обособленные и замкнутые сословия, касты и т. д., наблюдаются элементы еще большей социальной дифференциации в языке, возникают классовые, сословные и кастовые арго.
Так, в эпоху, предшествующую Французской буржуазной революции, верхушка французской аристократии обособляется от остального общества и создает свой особый “салонный язык”, арго придворных кругов Версаля. В этом арго некоторые слова общенародного языка избегались как “неприличные”, заменяясь жеманными описательными выражениями. Вместо les oreilles “уши” предпочитали говорить les portes de l” entendement (букв. “ворота слуха”). Вспомним также, как Гоголь высмеивал в “Мертвых душах” (т. I, гл.
VIII) жеманную манеру светских дам своего времени: эти дамы отличались “необыкновенною осторожностью и приличием в словах и выражениях. Никогда не говорили они: “я высморкалась”, “я вспотела”, “я плюнула”, а говорили: “я облегчила себе нос”, “я обошлась посредством платка”.
Особое явление представляют собой арго деклассированных элементов общества – нищих, бродяг, воров и т. д. В том “воровском жаргоне”, который существовал в царской России и назывался “блатной музыкой”, употреблялись, в частности, следующие специфические иносказательные выражения: скамейка “лошадь”, колеса “сапоги”, мокрое дело “убийство”, царева дача “тюрьма”. “Воровской жаргон”, а отчасти и некоторые другие арго являются своего рода “тайными языками”: в них существенную роль играет стремление “заши-фровать”, сделать непонятным для посторонних передаваемое сообщение.
Итак, в общенародном языке наблюдается дифференциация, отражающая всю сложность внутреннего членения соответствующего языкового коллектива. Рассматривая эту дифференциацию, мы доходим до такой ячейки общества, как семья, которая тоже, как любое объединение людей, может иметь свои, пусть “микроскопические”, особенности языка (что было подмечено, например, Л. Н. Толстым) . Дальше идет уже отдельная личность, индивид со своими речевыми привычками, индивидуальным тембром голоса, со своей степенью владения языком и т. д. Наличие в устной и письменной речи индивидуальных особенностей (обобщаемых в понятии “идиолект” – индивидуальный вариант языка) несомненно, и ученые исследуют идиолекты отдельных личностей, в частности великих писателей, своим творчеством вносящих важный вклад в сокровищницу языка общенародного. Принятием понятия “идиолект” нисколько не отменяется принципиальная социальность языка.
Ведь индивид осуществляет речевую деятельность, чтобы быть понятым другим. И в языке важно и значимо только то, что общезначимо, “надындивидуально”.
Язык коллектива (народа, нации, а также и более узких коллективов, например диалект отдельной области, говор района или отдельного села, то или иное арго и т. д.) не есть “научная фикция”, вынужденное “усреднение” фактов индивидуальной речи. Он существует объективно, но только не как “непосредственная данность”, а как общее, существующее в отдельном, как то, что вновь и вновь воспроизводится в речи, повторяясь в тысячах, миллионах и миллиардах высказываний, произносимых и воспринимаемых в соответствующем коллективе.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)