Эраст – герой повести, молодой офицер, дворянин. Он соблазняет бедную крестьянскую девушку Лизу, живущую в одной из подмосковных деревень со старушкой матерью. Вскоре платоническая любовь переходит в, чувственную, а затем следует охлаждение,: которое Э. объясняет необходимостью идти на войну. “Нет, он в самом деле был в армии, но вместо того, чтобы сражаться с неприятелем, играл в карты и проиграл почти все свое имение”.
Чтобы поправить дела, Э. женится на пожилой богатой вдове и пробует “откупиться” от Лизы ста рублями. Не пережив случившегося, Лиза топится в пруду.
История их отношений представляет собой историю, постепенного перемещения Лизы из естественного, природного мира в мир Э. Под влиянием Э. Лиза утрачивает ту душевную цельность, которую Карамзин и кладет в основу психологического противопоставления своих героев. Однако и Э. в свою очередь “смещается” в сторону Лизы: он становится более чувствительным и расплачивается за совершенный им неблаговидный поступок не внешними лишениями (болезнью, нищетой и проч.), а муками раскаяния – т. е. внутренним,
душевным страданием: “Эраст был до конца жизни своей несчастлив. Узнав о судьбе Лизиной, он не мог утешиться и почитал себя убийцею…”
До Карамзина сюжет автоматически определял тип героя, выбирал его из немногочисленной, но четко классифицируемой номенклатуры персонажей (аналогично набору масок в итальянской комедии дель арте). В традиционном сюжете о совращении бедной непорочной девушки Э. был бы однозначным, “одноцветным” злодеем, очередным воплощением Мефистофеля. Карамзин нарушает ожидания читателя: и ситуация в целом, и образ самого Э. значительно сложнее того литературного типа, к которому принадлежит герой.
Э. – не “коварный соблазнитель”, он искренен в своих клятвах, искренен в своем обмане. Э. столько же виновник трагедии, сколько и жертва своего “пылкого воображения”. Поэтому автор не считает себя вправе вершить суд над Э. Он стоит наравне со своим героем – ибо сходится с ним в “точке” чувствительности. (Недаром автор выступает в повести в роли “пересказчика” того сюжета, который поведал ему Э.: “…Я познакомился с ним за год до его смерти. Он сам рассказал мне сию историю и привел меня к Лизиной могилке…”)
Автор прощает раскаявшегося Э. Оправдало его и общественное мнения, о чем свидетельствует резкое увеличение количества Эрастов в дворянских “списках” после выхода “Бедной Лизы” в свет: детей никогда не стали бы называть именем “отрицательного” героя. Это “экзотическое” имя все чаще получают и многие литературные персонажи.
Э. начинает в русской литературе длинную череду героев, главной чертой которых является слабость и неприспособленность к жизни и за которыми в литературоведении надолго закрепился ярлык лишнего человека.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)