Человек – герой пьесы Л. Н. Андреева “Жизнь человека” (1907). “Бунтарь, стучащийся в железную дверь темницы жизни” – так определяет историк театра и литературы С. А. Венгеров сущность творчества Андреева. “Искание бесконечного в конечных его проявлениях” настолько сильно у писателя, что едва ли есть хотя бы одно произведение, где бы ни ставились основные вопросы бытия человеческого: о смерти и бессмертии, о цели и смысле жизни, о бессилии человека в борьбе с роком, о природе добра и зла. Признание объективной бессмысленности человеческой жизни идет у Андреева рядом с осознанием ее субъективной целенаправленности. Мрачно-фаталистическое изображение в пьесе “всей жизни человека, с ее темным началом и темным концом” существует параллельно с утверждением “последнего отчаяния”, бунта как единственной возможности бытия. А. А. Блок назвал андреевского Ч. “реальнейшим из реальных людей, без примеси необычного или фантастического”.
М. Горький, разбирая в письме к автору “Жизнь человека”, писал: “В жизни твоего человека – почти нет человеческой
жизни, а то, что есть,- слишком условно, не реально. Вообще ты слишком оголил твоего человека, отдалив его от действительности, и тем лишил его трагизма, плоти, крови”. В. Вересаев увидел не “образ человека вообще”, а только “человека-обывателя”. Избрав своеобразную форму для своей пьесы, соединяющую “древнюю мистерию” с “наивностью лубка”, Л. Андреев настаивал на том, что “драмы в жизни человека нет”, что вся образная система пьесы лишь “рассказ о жизни, представление как живут”. Резкие контрасты света и тьмы, бунта и смирения, протеста и мольбы сопровождают Ч. от рождения до смерти.
Сгущены до предела обстоятельства всей его жизни: юность, бедная и голодная, но окрашенная мерцающей надеждой на счастье; признание, богатство, зрелость, а с ними понимание тщеты славы, коварства подлых и завистливых врагов; крушение иллюзий в старости, нелепая смерть сына; смерь Ч. в нищете и бесславии, среди пьяниц с “мертвыми душами” в грязном и мрачном кабаке. С самого рождения Ч. финал его жизни предопределен: Некто в сером, “наемный чтец”, с “суровым безразличием” читает Книгу Судеб; в его руках оплывает свеча – символ сгорающей человеческой жизни. В молодости Ч.-роман-тик звал на бой Неизвестное: “Эй ты, как тебя там зовут: рок, дьявол или жизнь, я бросаю тебе перчатку…” После смерти сына звучит яростное проклятье Ч.: “Проклинаю мое сердце, мою голову – и все бросаю назад, в твое жестокое лицо, безумная Судьба”. Апофеоз бунта – заключительная сцена: Ч. встает, выпрямляется и кричит неожиданно громко, призывным голосом, полным тоски и гнева: “Где мой оруженосец? – Где мой меч? – Где мой щит? – Я обезоружен! – Скорее ко мне! – Скорее! – Будь прокля…” На этом слове он умирает.
Ч.- жертва и борец в надрывной трагической русской действительности XX века.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)