АРКАДИНА – героиня комедии А. П. Чехова “Чайка” (1896). “Обворожительная пошлячка”, “обаятельная каботинка”, “самодовольная и самоуверенная провинциальная знаменитость” – такова А. в оценке театральной критики. Основа характера А. – “воля к самоутверждению и славе” (слова Н. Е. Эфроса о Л. Б. Яворской, в которой современники видели жизненный прототип А.).
Сын А. Треплев с тоской и ревностью говорит о том, что она “скупа”; не любит сына, присутствие которого напоминает ей, что она уже “немолода”; ведет “бестолковую жизнь”, ревнива к чужой славе: “Попробуйте при ней похвалить Дузе…” И хотя она “бесспорно талантлива, умна, способна рыдать над книжкой”, по мнению сына, она “психологический курьез”.
Однако за этим пристрастно воссозданным обликом А. скрывается цельная натура женщины-актрисы. Свою жизнь она поставила на службу профессии. Актерство пронизывает сердцевину ее личности и многое, если не все, определяет в ее характере. Судя по репертуару, А. – актриса “с шиком на великосветские роли” (ср.: Смельская
в “Талантах и поклонниках” и Коринкина в “Без вины виноватых” А. Н. Островского).
Гардероб – половина сценического успеха актрисы этого амплуа. Отсюда пресловутая скупость А.: “Ведь я артистка; одни туалеты разорили совсем”. Отсюда ее “моложавость”, необходимая для сцены.
Для поддержания профессиональной формы, жизненного тонуса ей необходимо быть постоянно в работе, в движении, в “суете”; необходимо держать себя “в струне”: “Чтобы я вышла в сад непричесанная или в блузе…” Отсюда же ее лидерство в диалогах: она умеет “взять внимание”, “задать тон”, “захватить площадку”, умеет “вести действие”. В деревне А. “скучает и злится”: для нее “сидеть у себя в номере и учить роль гораздо веселее”.
Замечательно жизнелюбие А., чье “озеро” полно энергии и жизни. В ее постоянной “живости” кроется “неистребимая воля к жизни” (П. А. Марков), неотделимая от “воли к славе и самоутверждению”.
Этой женщине и сейчас хочется “жить, любить, носить светлые кофточки”. А. держит себя “в струне” не только профессионально, но и жизненно-психологически. Впереди у нее переход на “возрастные” роли (не отсюда ли “примерка” на досуге роли Гертруды?) и неизбежная потеря Три-горина. А. понимает это (“Ты последняя страница моей жизни”) и, формулируя главное “правило” своей жизни (“не заглядывать в будущее”), проявляет своеобразный стоицизм: “Я никогда не думаю ни о старости, ни о смерти.
Чему быть, тому не миновать”. Она превращает свою жизнь в постоянную борьбу с мимотекущим временем, ворующим ее молодость. Жизненную энергию она черпает в своих сценических триумфах, сверяя возраст не с календарем, а с успехом у студенческой молодежи (“Как меня в Харькове принимали…”).
Непрерывная борьба с будущим, стремление “остановить” настоящее и насладиться им не оставляют героине сил ни на что другое: ни на чужое творчество, ни на подлинные материнские чувства. Она винит себя за это и просит сына простить “свою грешную и несчастную мать”.
Между фразами “Я не Юпитер, а женщина” и “Я актриса, а не банкирша” поместилась вся А. – “слишком женщина” и “чересчур актриса”.
Первая исполнительница роли А. – А. Дюжикова (1896). Среди других исполнительниц – О. Л. Книппер-Чехова (1898), А. О. Степанова (1968), Т. В. Доронина (1978), Т. Е. Лаврова (1980), И. М. Чурикова (1994).
(1 votes, average: 5.00 out of 5)