Ю. Д. Левитанский (1922 – 1996) первые стихи опубликовал во фронтовой прессе. И действительно, поэт словно рисует картины с натуры, часто прибегая к назывным, односоставным определенно – и неопределенно-личным предложениям, отмечая отдельные штрихи быта-бытия, – как будто ведет репортаж, долгий, нескончаемый, с дороги Войны:
Обдирая ладони,
Ползем по льду,
По шершавому льду реки…
Тень часового.
Удар клинка.
Ракет осторожный свет.
Короткий бой…
А глаза бойца
Затянуло льдом…
(“Ледяная баллада”)
Передавая сложную психологию участника войны, человека, который рад бы забыть то, что видел – горе, страдания, лишения, но не может это сделать, Ю. Левитанский и себя показывает “в строю”, рядом с теми, кто был в аду, кто ценою жизни добыл Победу; кто выстоял и вернулся домой, чтобы рассказать о подвиге “неопознанных солдат”, защитивших живущих:
Я это все почти забыл.
Я это все хочу забыть.
Я не участвую в войне –
Она участвует во мне.
И отблеск Вечного огня
Дрожит на скулах у меня…
Уже меня не излечить
От
той зимы, от тех снегов…
(“Ну, что с того, что я там был…”)
“Рядовой” войны, поэзии, лирический герой Левитанского ощущает себя частью великого земного братства, лишенного тем не менее Историей величия. Для поэта-гуманиста важна жизнь каждого человека, ему чуждо понятие “маленький человек”. Жизнь – вот что единственно прекрасно! Жить – вот высшее счастье, не важно, листом ли осеннего сада или зерном, беглым мазком на холсте или вязи старинной строкой – или человеком, который слышал музыку слов, – “все остается! все остается!”.
И в этом для поэта заключается высшая правда жизни – непреходяще “юный твердит соловей” о вечности бытия! Непреходяще поэт постигает волшебную музыку слова:
Музыка моя, слова,
Их склоненье, их спряженье,
Их внезапное сближенье,
Тайный код, обнаруженье
Их единства и родства…
Ах, как музыка играет,
Только сердце замирает
И кружится голова –
Синь, синица, синева
(“Музыка моя, слова…”)
Поэт мастерски пользуется приемом звукописи, подбирая близкие “ноты”, заполняя все мгновение, до предела, звуком, выходящим из своих берегов:
…осень, ясень, синь, синица,
Сень ли, синь ли, сон ли снится,
Сон ли синью осенится,
Сень ли, синь ли, синева…
Точная рифма соседствует в его стихах с приблизительной, фонетической (“ситца – носиться”), репортаж (“Как показать лето”) – с балладой (“Ледяная баллада”), диалог (“Диалог у новогодней елки”) – с монологом (“Ну, что с того…”). Повествование от первого лица сочетается с рассказом, который ведется в третьем лице. Это говорит о великолепном чувстве слова Ю. Левитанского, хорошем знании законов построения поэтического произведения.
Поэтика стиха, близкая Левитанскому, характерна и для творчества А. П. Межирова (1923). Это “конкретный, “вещный поэт”, любящий описывать живые подробности”. И он тоже, как и другие поэты, “с войной на “ты”:
Я прошел по той войне,
И она прошла по мне…
(“Десантники”)
Автор выстраивает свои стихотворения как драматические сцены, выбирая наиболее трудные, исполненные трагизма мгновения, сознательно заостряя сюжет, – у войны не женское лицо! Она горька, трудна, несправедлива:
Артиллерия бьет по своим.
Это наша разведка, наверно,
Ориентир указала неверно.
…Нас великая Родина любит,
По своим артиллерия лупит…
(“Мы под Колпином скопом стоим…”)
Война – это вечное противостояние смерти: “И я, двадцатилетний, под пулями стою”. Вот почему так дороги, так трепетно важны, волнующи простые радости жизни – “тягучая нить” сгущенного молока; осень; музыка:
И через всю страну
Струна
Натянутая трепетала,
Когда проклятая война
И души и тела топтала.
Стенали яростно,
Навзрыд,
Одной-единой страсти ради,
На полустанке – инвалид,
И Шостакович – в Ленинграде.
(“Музыка”)
Еще одна важная тема Межирова – это творчество. Наиболее ярко ее выражает стихотворение “Игрушки”. Начав с описания работы мастера, делающего кукол, поэт переходит к художественному обобщению:
Мастер! Ты о будущем подумай!
Что тебе труды твои сулят?
…Поклонился бы земным поклоном,
И, ножа сжимая рукоять,
Стал бы он самим Пигмалионом –
На колени не перед кем стать.
(“Игрушки”)
Художественный гений Блока, создавший Прекрасную Даму, вдруг обернулся ремесленным трудом “матрешечника”, не способного полюбить свое творение. И вот – горький итог: “…на колени не перед кем стать”… Используя традиционные средства ритмики, рифмовки, А. Межиров создает лирически-пронзительные произведения, которые стали художественным комментарием жизни.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)