Вдруг синеву морозную
Пронзили два перста.
Боярыня Морозова,
Как верой ты чиста!
Глаза твои запавшие
Да иссушенный лик,
Да сани тело павшее…
Но дух-то твой велик.
Дубовой хлопнув дверкою
(От веры, не со зла),
Ушла ты староверкою,
Не сломленной ушла.
С. Соколов. 1998 год.
Одна из лучших картин В. И. Сурикова “Боярыня Морозова” посвящена событиям 17 века. В то время русская православная церковь переживала не лучшие времена: много людей было против реформ патриарха Никона; одной из них, старообрядцев, и была боярыня Морозова. На картине изображен день ее ареста.
По улицам златоглавой Москвы везут закованную в цепи Морозову. Процессия с трудом пробирается сквозь любопытствующий народ. Толпа многолика: боярыни и купцы, юродивый, нищенка, монашка, иноземцы…
На лице каждого Суриков изобразил разные эмоции и чувства, каждый по-своему воспринимает это событие. Вот юная монахиня, выглядывающая из-за спины девушки. Ей очень любопытно, но тем не менее страшно – возможно, она тоже староверка, но, скорее всего, ей все равно, кто победит,
– выигравшего она признает правым.
На мой взгляд, ее испуг относится и к самой Морозовой, и к своей собственной судьбе.
Девушка в оранжевом платке, из-за спины которой выглядывает монахиня, стоит с низко опущенной головой и скорбит об участии увозимой, ее лицо измождено и бледно, наверное, она всей душой с Морозовой, но не готова к таким жертвам, как опальная боярыня. Рядом – женщина в голубом платке с цветами; она очень встревожена, ее глаза широко раскрыты, а руки сведены на груди – она еще молода и потрясена искренне, и не только видом и поступком той, которую везут, но и самой процессией, ее торжественностью и ужасом. Молодая горожанка в кремовом платке и коричневом полушубке, тепло укутанная от мороза, стоит с почти равнодушным, пустым взглядом, ясно давая понять, что пришла сюда только потому, что пришли все.
Сочувствие и злорадная насмешка, страх и надежда, любовь и протест… Но, несмотря на многообразие толпы, все равно создается ощущение ее единства. Справа, сопровождаемая стрельцом, идет сестра заключенной – княгиня Евдокия Урусова.
Заломив белые как снег руки, она устремлена вслед Морозовой, будто хочет остановить, удержать эти страшные сани, уносящие “преступницу” в небытие, она готова разделить с ней все беды и невзгоды. Она смотрит на арестованную, как в зеркало, и знает, что все это ее ждет впереди, ведь она тоже не собирается отказываться от своей веры.
На заднем плане – голубоватый туман мороза, светлые и в то же время яркие и праздничные купола церквей, а на переднем – ослепительно-белый снег. А между ними, как пропасть, темные, некрасочные тона одежд граждан. И черное пятно посреди картины – раскольница, староверка, не сломленная духом.
Высоко вскинула Морозова закованную тяжелой цепью руку с тонкими пальцами, сложенными в двуперстье, – символ старой веры, за которую она и страдает. Страшен пламенный взор ее глубоко запавших глаз на изможденном, мертвенно-бледном лице. Скоро ей придется сменить бархатные черные боярские одежды на грубое одеянье того же цвета.
Ее с позором везут через весь город, на соломе, в грубо-сколоченных санях, но она все еще боярыня.
Тяжело едут сани, оставляя глубокие следы полозьев. А рядом легко и задорно бежит мальчишка, и по этим двум контрастным деталям смотрящему на картину человеку действительно кажется, будто сани едут, а боярыня ищет помощи и содействия у юродивого. Он, с веригами, сидит на снегу, с босыми, посиневшими от холода ногами, устремив на Морозову неистовый, безумный, но преданный истинной (по его мнению) вере взгляд… У него нет ничего, кроме его собственной жизни, но он свободен и готов ее отдать, так же, как и боярыня. Он отвечает ей двуперстным крестным знамением, они оба пойдут до конца…
Вериги юродивого перекликаются с цепями на руках боярыни, как символ тяжелого креста, который они решили понести.
А может, взгляд боярыни устремлен вовсе не на юродивого, а на икону Божьей Матери? Может, она просит и находит поддержку не в юродивом, но в куда более сильном покровителе – Боге? Сама икона, изображена в обрамлении решеток, кротка и смиренна, с очень ласковым, но твердым взором.
Она не избавит от гонителей, но дает благословение на этот терновый венец. Именно под иконой изобразил себя автор этой картины. Изобразил скорбящим странником, с опущенной головой.
Мне почему-то кажется, что Суриков своей позой показывает отношение потомков к этой жертве. Ведь в памяти народной боярыня Морозова – мученица и героиня.
Картина очень страшная, она захватывает тебя с головой, окуная в мир прошлого, вечной борьбы и страданий. Даже смотря на репродукцию, становится страшно, а уж когда видишь оригинал, тебя охватывает благоговейный ужас, будто не Морозову в 17 веке везут на деревянных санях, а тебя! Обычно, читая про героев, смотря фильмы о них, глядя на их фотографии и картины из их жизни, мечтаешь быть такой же (лично я мечтаю), говоришь себе: дайте только повод, я уж не оплошаю (лично я так себе говорю), а смотря на эту картину, мне просто очень страшно и горько и совсем не хочется мечтать о такой же участи!
(1 votes, average: 5.00 out of 5)