В картине В. Сурикова Боярыня Морозова по улице Москвы везут на санях закованную в цепи, “на позорище”,
Раскольницу боярыню Морозову в заточение. Высоко вскинула Морозова окованную тяжелой цепью руку с тонкими
Пальцами, сложенными сочинение с в двуперстие – символ “старой веры”. Страшен пламенный взор ее глубоко запавших глаз на
Изможденном, мертвенно-бледном лице.
Происходило это семнадцатого или восемнадцатого ноября 1671 года. Справа, сопровождаемая стрельцом, за санями
Идет ее сестра – княгиня Евдокия Урусова, молитвенно сжав руки перед ней, как перед иконой. Улица запружена
Народом. Клин саней раскалывает, рассекает сбитую, спрессованную толпу. Вносит в нее волнение, и она колышется
Волнами в ритме движения саней.
Толпа едина, но ни одно лицо не безлико – художник достиг здесь гармонии массы и отдельной личности: каждый
По-своему воспринимает события; каждый – новый голос в едином трагическом хоре. И в правой, и в левой части
Картины есть сторонники Морозовой и противники. Толпа многолика: боярышни и священники, монашенка и юродивый,
Странники, купцы, иноверцы, посадский люд, простонародье, – но все они, столь разные, сопричастны судьбе
Главного персонажа картины и в положительном и в отрицательном к ней отношении Сочувствие и тревога, насмешки
И издевательства, зреющий протест и тлеющая надежда, скрытая любовь и явная ненависть и над этим всем резко
Очерченный профиль Морозовой, ее исступленное лицо, ее воля, ее вера. Измученная, но не покорившаяся,
Закованная в кандалы, но не побежденная такой запоминается боярыня Морозова.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)