Когда одиннадцатого декабря мы ехали в Смоленск на экскурсию, я спал. Да, я спал… Спал, потому что подняли нас в шесть часов утра.
Я не знал, что всего лишь через пару часов буду с величайшим интересом слушать экскурсовода, рассказывающего о картинах русских художников девятнадцатого века, не знал, что буду до боли в ладонях аплодировать музыкантам, играющим классические произведения.
В этот день я впервые побывал в смоленском музее “Русская старина”. Воочию картины известных художников я не видел никогда. И тут (это было незабываемо!) великие Репин, Шишкин, Куинджи, Левитан – и я. Я боялся вздохнуть полной грудью, чтобы не разрушить тот удивительный мир, который соединял меня с ними.
Трогательно и нежно “пела” флейта. В выставочном зале в белоснежном длинном платье неподвижно, словно изваяние, застыла юная девушка из того далекого времени. И только глаза говорили о том, что она живая. Молодой художник рисовал портрет… Все это завораживало, уносило в мир грез и мечтаний.
И я был не я: я жил в их мире, вместе с ними творил эту красоту.
Во флигеле музея
я почувствовал себя настоящим художником. Кисти, краски, вода под руководством живого мастера творили чудеса: никогда я, Лешка Бобков, не рисовал, а тут вдруг и небо как небо, и земля на землю похожа. Вот что делает с человеком великое искусство…
Я не думал, что смогу когда-либо еще раз пережить такие глубокие чувства. Но после обеда мы отправились в смоленскую филармонию на концерт классической музыки, который просто потряс меня до глубины души. Играла скрипка. Она плакала, страдала, делилась с нами своими радостями и печалями. А потом залилась соловьем, трелями вознеслась над головами и полетела.
И душу мою с собой унесла. Я сидел, боясь шелохнуться. От волнения даже ладони вспотели.
Концерт закончился как-то очень быстро. Сели в автобус, а я душой все еще был там, с музыкантами. Когда, наконец, стало понятно, что мы едем домой, на меня напала такая тоска и грусть… Неуютно душе стало, словно что-то важное потерял. Попробовал закрыть глаза…
Снова зазвучала музыка. И так до самого Сафонова.
Во сне я стоял у озера, туман расстилался по воде, а где-то играла скрипка и звала меня к себе…
(1 votes, average: 5.00 out of 5)