Слово “баллада” первоначально означало лирическую танцевальную песню. В таком качестве она долго бытовала во Франции и Италии. В средневековой же Англии балладами называли небольшие сюжетные поэмы фантастического, любовного, исторического или героического содержания. Исполнялись они бродячими сказителя ми-менестрелями под аккомпанемент музыкального инструмента. Свобода импровизации, сложный ритмический узор, звонкие рифмы, рефрены, не говоря о самих сюжетах, то драматических, то беззаботно-веселых,- все это способствовало успеху и развитию балладного жанра.
Около 40 баллад, образующих самостоятельный цикл, привязаны к легендарным подвигам Робин Гуда. Народный мститель, он скрывается в Шервудском лесу с ватагой вольных стрелков, грабит богачей, защищает обиженных и отдает деньги бедным. Благородные разбойники во главе с “Добрым Робином” воюют с притеснителями крестьян – “гордым шерифом”, надменным епископом, “жирными монахами”: – Попам не верил Робин Гуд – И не щадил попов.
– Кто рясой брюхо прикрывал, – К тому он был суров. –
Но если кто обижен был – Шерифом, королем, – Тот находил в глухом лесу – Совсем другой прием. – Голодным Робин помогал – В неурожайный год. – Он заступался за вдову и защищал сирот. – И тех, кто сеял и пахал, – Не трогал Робин Гуд: – Кто знает долю бедняка, – Не грабит бедный люд.
– (Из пролога. Пер. Игн. Ивановского) Каждая баллада о славном Робине – эпизод с приключением.
Среди его лесных товарищей выделяется комический персонаж – “верзила из верзил” кузнец Малютка Джон. Робин Гуд – лицо историческое. Жил он в XII веке, в годы правления короля Ричарда I, участвовал в сражениях против норманнских завоевателей. В дальнейшем фольклорная традиция превратила его в идеального народного героя.
Баллады о Робин Гуде создавались в XIV-XV веках, а в XVI веке из отдельных песен сложилась поэма в 8-ми частях (“Деяния Робин Гуда”)1. Свободолюбивыми настроениями пронизаны и многие шотландские баллады, отражающие патриотические национальные чувства шотландцев в длительных войнах с англичанами. И в Англии и в Шотландии сюжеты весьма разнообразны. Наряду с поэтическим изложением преданий о семейных и династических распрях (“Джорж Кемпбелл”, “Трагедия Дугласов”), встречаются баллады с рыцарской окраской (“Королева Элинор”), с мистическим налетом (о привидениях, призраках, демонах) и более поздние – бытовые, выдержанные в шутливых тонах (“Баллада о мельнике и его жене”, “Старуха, дверь закрой!” и др.).
В Германии народные баллады создавались в позднем средневековье. Складывали их в XV-XVII веках и исполняли под волынку бродячие люди – певцы и фигляры, странствующие ремесленники, беглые монахи, школяры, крестьяне, познавшие на горьком опыте все невзгоды неустроенной жизни. В стране, разоренной междоусобными войнами, рыцарскими разбоями, охваченной заревом крестьянских восстаний, безвестные творцы баллад недвусмысленно выражали свое понимание добра и зла, враждебное отношение к жадным богатеям, лукавым попам, грабителям-феодалам. Во многих балладах слышатся отзвуки событий великой Крестьянской войны (1525), но, в отличие от английских, немецкие баллады не приурочены к определенным историческим фактам и не объединяются в циклы вокруг одного или нескольких героев.
Интерес к народной песне и балладному творчеству пробудился в Европе во второй половине XVIII-начале XIX века, когда были опубликованы первые фольклорные сборники. Поэзия сентиментализма и романтизма развивалась под знаком народной баллады. В Англии одним из лучших ее знатоков и ценителей был Вальтер Скотт (см. с. 79). Он выпустил замечательный сборник “Песни менестрелей пограничной Шотландии” (1802), оказавший прямое влияние на его собственную поэзию, а затем и на исторические романы (“Айвенго”, “Роб Рой”).
По-своему воспринимали народные баллады и поэты-романтики “Озерной школы” – Уильям Вордсворт (1770- 1850), Самюэл Кольридж (1772-1832), Роберт Саути (1774-1843). Каждый из них, искусно имитируя стиль и сюжетные положения народной баллады, создавал вполне оригинальные вещи (например, “Поэма о старом моряке” С. Кольриджа, известная у нас в переводе Н. Гумилева). Романтические баллады, в свою очередь, воздействовали на дальнейшее развитие английской поэзии, сохранявшей еще долгие годы пристрастие к этому жанру.
То же самое происходило в Германии. Начало увлечению народным творчеством положил ученый и критик, вдохновитель предромантического течения Буря и натиск” Иоганн Готфрид Гердер (1744-1803). В его обширной антологии “Голоса народов в песнях” (1778-1779), наряду с произведениями фольклора разных стран и народов, были также представлены немецкие баллады и песни. Вслед за Гердером стали собирать и обрабатывать национальный фольклор молодые поэты-энтузиасты, среди них будущий творец “Фауста” Иоганн Вольфганг Гете (1749-1832). В духе старинной баллады написан его “Лесной царь”; стала народной песней его “Дикая розочка”.
Соратник великого Гете Фридрих Шиллер (1759-1805) создал ряд оригинальных баллад, также основанных на фольклорных сюжетах (“Кубок”, “Перчатка”, “Ивиковы журавли”, “Поликратов перстень” и др.). Баллады прославили Шиллера не меньше, чем драмы. Надо упомянуть и знаменитый сборник “Волшебный рог мальчика” (1806-1808), содержащий около тысячи песен и баллад, записанных составителями в разных провинциях. Эту сокровищницу сюжетов и образов открыли для немецкой поэзии Иоахим Арним (1781 – 1831) и Клеменс Брентано (1778-1842). Достаточно вспомнить легенду о рейнской русалке Лорелее, о стране лентяев “Шлараффии”, сказания о крысолове из Гаммельна, о хитроумных вейнсбергских женах, сумевших спасти мужей от неминуемой гибели, о верной невесте, последовавшей в могилу за своим женихом, и др.
Кстати, легенду о женихе-призраке еще задолго до появления сборника Арнима и Брентано талантливо воссоздал Готфрид Август Бюргер (см. с. 55) в своей лучшей балладе “Ленора” (1773), дважды переведенной Жуковским и высоко оцененной Пушкиным. В то время почти все немецкие поэты переносили увлечение фольклором в свое балладное творчество. Кроме упомянутых – Людвиг Уланд (1787-1862), йозеф фон Эйхендорф (1788-1857), Генрих Гейне (1797- 1856), Адельберт Шамиссо (см. с. 65) и др. Романтические баллады Жуковского – вдохновенные переложения из Шиллера, Бюргера, Уланда, Скотта, Саути и других поэтов, черпавших сюжеты из фольклорных источников.
Именно в хрестоматийных переводах Жуковского, идеализирующих и “облагораживающих” подлинные тексты и вместе с тем виртуозно искусных, юные читатели знакомились с литературными образцами английских и немецких баллад. Но уже начиная с Пушкина, русские поэты переводили и баллады народные. В “Сцены из рыцарских времен” Пушкин включил отрывок из бытовой шотландской баллады (“Воротился ночью мельник.”). А. К – Толстой передал мрачную силу шотландской баллады “Эдвард”. Позже, когда интерес к романтизму упал, переводчики стали отдавать предпочтение непосредственно народным балладам.
Если баллады (при хорошем отборе) интересны и доступны подросткам, то дошкольников захватывают детские песенки, загадки, дразнилки, считалки – Особое ответвление фольклора, не только, разумеется, английского. Озорные, остроумные, забавные нелепицы, парадоксальные “перевертыши” с их нарочитым отклонением от реальности у малышей вызывают восторг. Благодаря переводам С. Я. Маршака и К – И. Чуковского наши дети знают наизусть “Шалтая-Болтая”, “Робина-Бобина”, “Плывет-плывет кораблик”, “Дом, который построил Джек”, “Котйуси и Мауси”, “Храбрецов”. В том же ряду – “Крошка Вилли Винки” И. Токмаковой, “Глупая лошадь” В. Левина и др.
Переводы С. Маршака выдержали массу изданий с 1916 года, когда были впервые опубликованы с сопроводительной статьей будущего академика В. М. Жирмунского в журнале “Северные записки”, и затем постоянно дополнялись.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)