Франция, конец 20-х гг. нашего века. Герой романа – молодой русский эмигрант, повествование ведется от его имени. Он влюблен в Клэр. Клэр – истая француженка, она то дразнит поклонника, то позволяет ему надеяться на свою благосклонность.
Она больна, и герой просиживает у нее целые вечера. Затем она выздоравливает и требует, чтобы он сопровождал ее в кинематограф. После кинематографа и позднего сидения в кафе Клэр приглашает героя выпить чашку чая. У нее опять резкая смена настроения – теперь она раздражена.
Когда герой, оправдываясь, говорит, что ждал этой встречи десять лет и ничего не просит у нее, глаза Клэр темнеют. Клэр обнимает его, говоря: “Как, вы не понимали?..” И ночью, лежа рядом с уснувшей Клэр, герой вспоминает свою жизнь и свою первую встречу с этой женщиной.
Детство. Семья часто переезжает. Отец, воспоминания о котором так дороги герою, лесничий.
Он предан семье, поглощен “химическими опытами, географическими работами и общественными вопросами”. На ночь отец рассказывает сыну бесконечную сказку: всей семьей они плывут на корабле, на котором
капитан – сам мальчик, Коля. Мать, молчаливая, поглощенная чтением, глубоко чувствующая. Сестры. Мир и лад в семье.
Но очень скоро все обрывается: Коле всего восемь лет, когда отец умирает. Мать от горя почти не разговаривает, лишь ходит по комнате. Вскоре, одна за другой, умирают и сестры.
Мальчик много читает, все без разбора. “Я думаю, что это время усиленного чтения и развития, бывшее эпохой моего совершенно бессознательного существования, я мог бы сравнить с глубочайшим душевным обмороком”. Коля поступает в кадетский корпус, затем в гимназию. Он легко учится, сходится с товарищами, дерзит начальству. Эта жизнь тяжела для него и бесплодна.
Мальчик поглощен собственным внутренним миром: “Мне всю жизнь казалось – даже когда я был ребенком, – что я знаю какую-то тайну, которой не знают другие Очень редко, в самые напряженные минуты моей жизни, я испытывал какое-то мгновенное, почти физическое перерождение и тогда приближался к своему слепому знанию, неверному постижению чудесного”.
Четырнадцати лет, летом 1917 г. на площадке гимнастического общества Николай впервые встречается с шестнадцатилетней Клэр. Отец Клэр, коммерсант, временно живет со всем своим семейством на Украине.
Герой влюбляется в Клэр, часто бывает у нее. Затем, обидевшись на ее мать, перестает приходить, но образ Клэр продолжает преследовать его. Однажды поздним зимним вечером он встречает Клэр, и она сообщает ему, что вышла замуж. Николай провожает ее. Но когда Клэр, сказав, что ни родителей ее, ни мужа нет в городе, приглашает его к себе, он отказывается. “Я хотел пойти за ней и не мог.
Снег все шел по-прежнему и исчезал на лету, и в снегу клубилось и пропадало все, что я знал и любил до тех пор. И после этого я не спал две ночи”. Следующая их встреча происходит лишь через десять лет.
Николай решает вступить в белую армию, считая, что правда на их стороне. Разговор с дядей Виталием показывает юноше, что в этой войне каждая из сторон считает себя правой, но его это не смущает. Он все-таки идет воевать за белых, “так как они побеждаемые”.
В то же время дядя Виталий, кадровый офицер, человек “с почти феодальными представлениями о чести и праве”, полагает, что правда на стороне красных. Николай прощается с матерью со всей жестокостью своих шестнадцати лет и уходит воевать – “без убеждений, без энтузиазма, исключительно из желания вдруг увидеть и понять на войне такие новые вещи”, которые, быть может, переродят его. Служба на бронепоезде, трусость и храбрость окружающих, тяжелый военный быт – все это окружает Николая до самого разгрома армии. Самого его от грозивших опасностей ограждает своеобразная глухота, неспособность немедленного душевного отклика на то, что с ним случается. Оказавшись на борту парохода и глядя на горящую Феодосию, Николай вспоминает о Клэр.
И мысли о ней снова заполняют его воображение, тысячи воображаемых разговоров и положений роятся у негов голове, сменяясь новыми. В этот вымышленный мир не доходят отзвуки и образы прежней его жизни, точно натыкаясь на незримую воздушную стену, “но столь же непреодолимую, как та огненная преграда, за которой лежали снега и звучали последние ночные сигналы России”. Во время плавания по Черному морю Николаю мерещатся картины далеких японских гаваней, пляжи Борнео и Суматры – отзвуки рассказов отца. Под звуки корабельного колокола пароход приближается к Константинополю, а Николай полностью поглощен предвкушением будущей встречи с Клэр. “Мы плыли в морском тумане к невидимому городу; воздушные пропасти разверзались за нами; и во влажной тишине этого путешествия изредка звонил колокол – и звук, неизменно нас сопровождавший, только звук колокола соединял в медленной своей прозрачности огненные края и воду, отделявшие меня от России, с лепечущим и сбывающимся, с прекрасным сном о Клэр…”
(1 votes, average: 5.00 out of 5)