Современники
Часть 1. Юбиляры и триумфаторы
“Бывали хуже времена, Но не было подлей”, – читает автор о 70-х гг. XIX в. Для того чтобы убедиться в этом, ему достаточно заглянуть в один из дорогих ресторанов. В зале № 1 собрались сановники: празднуется юбилей администратора.
В числе главных достоинств юбиляра называется то, что он не довел до разоренья население вверенного ему края. “Подвижник” не воровал казенное добро, и за это собравшиеся выражают ему глубокую благодарность.
В зале № 2 чествуют деятеля просвещения. Ему подносят портрет Магницкого – знаменитого попечителя Казанского учебного округа, который прославился как “гаситель наук”, предлагавший закрыть Казанский университет.
В зале № 3 чествуют князя Ивана. Дед юбиляра был шутом царицы Елизаветы, “сам он – ровно ничего”. Князь Иван увлечен водевилями и опереттой, его единственная утеха – заехать в Буфф.
В зале № 4 что-то говорят о сенате, но главное место принадлежит здесь осетру. В зале № 5 “агрономический обед” совмещен с заседанием. Юбиляр посвятил свой досуг скотоводству,
думая быть полезным крестьянству. Но в результате своей многолетней деятельности он решил, что русский народ следует оставить “судьбам его и Богу”.
К юбилею скотовод Коленов награжден медалью “За ревность и старанье”, вручение которой и празднуется теперь в ресторане.
В зале № 6 чествуют изобретателя броненосцев и гранат. Собравшиеся прекрасно знают, что смертоносное оружие оказалось никуда не годным, и даже говорят об этом прямо в поздравительных речах. Но – что нужды им в этом?
Они празднуют юбилей изобретателя…
В зале № 7 собрались библиофилы, и оттуда сразу “мертвечиной понесло”. Господин Ветхозаветный зачитывает отрывок из недавно найденных путевых заметок юноши Тяпушкина, который, “прибыв в Ирбит, дядей был прибит”. Собравшиеся восторгаются шедевром, разглядывают рукопись в лупу и размышляют о том, что следует восстановить в России двоеточие над i. Зосим Ветхозаветный признается, что мертвые писатели куда милее ему, чем живые.
Празднество в этом зале напоминает “пир гробовскрывателей”.
Из зала № 8 слышны лобызанья и возгласы “ура!”. В зале № 9 напутствуют в самостоятельную жизнь студентов, увещевая их не предаваться анархическим мечтам,
В зале № 10 вездесущий князь Иван поднимает тост за “царя вселенной – куш”. В зале № 11 собравшиеся умиляются деятельностью благотворительницы Марьи Львовны, призвание которой – “служить народу”. Но самая увлекательная беседа идет в зале № 12: здесь собралось общество гастрономов, здесь “поросенку ставят баллы, рассуждая о вине”, здесь можно без риска подать мнение о салате.
Часть 2. Герои времени
Во всех залах продолжается бесконечное празднование и чествование, приобретающее все более фантасмагорический характер. Савва Антихристов произносит спич в честь производителя работ акционерной компании Федора Шкурина. В молодости “самородок-русак” дергал щетину у свиней, впоследствии откупил у помещика угодья “до последнего лещика” и, упорно трудясь, стал железнодорожным магнатом.
Чествовать Шкурина пришли “почетные лица” в чинах и с орденами, имеющие пай в коммерческих фирмах; “плебеи”, поднявшиеся из низов и достигшие денег и крестов; погрязшие в долгах дворяне, готовые поставить свое имя на любой бумаге; менялы, “тузы-иноземцы” и “столпы-воротилы” по прозвищу Зацепа и Савва.
Новый оратор – меняла – высказывает мысль о необходимости учредить Центральный дом терпимости и надеется дать этой мысли грандиозное развитие. Зацепа-столп соглашается с мыслью оратора: “Что сегодня постыдным считается, Удостоится завтра венца…”
Вскоре речи становятся менее связными, и празднование перерастает в заурядную пьянку. Князь Иван провожает взглядом одного из “современных Митрофанов”, в котором виден дух времени: “Он по трусости – скупец, По невежеству – бесстыден, И по глупости – подлец!”
Собравшиеся осуждают прессу, адвокатов, австрийцев, судебное следствие… Суетливый коммерсант горячо убеждает еврея-процентщика в том, что брошюрой “О процентах” тот заявил свою связь с литературой и теперь должен направить свой талант на служение капиталу. Процентщик сомневается в своем даровании, ему не хочется прослыть “подставным в литературе”.
Но коммерсант уверен в том, что “ныне – царство подставных” и “прессой правит капитал”.
Князь Иван высмеивает Берку-еврея, разбогатевшего на выгодном подряде. Он убежден в том, что “жидовине” нипочем христианские души, когда он добивается генеральства.
Среди “плутократов” особенно заметны ренегаты-профессора. История их проста: до тридцати лет они были честными тружениками науки, громили плутократию, и казалось, что их невозможно сбить с пути никакими деньгами. Вдруг они пустились в биржевые спекуляции, используя для этого свои ораторские способности – “машинное красноречье”.
Бывшие деятели науки стали говорильными машинами, “предпочтя ученой славе соблазнительный металл”; они могут говорить, не смущаясь противоречиями в собственных фразах. Эти люди принесли силу своего знания на помощь аферистам, они готовы утверждать “всякий план, в основе шаткий”, а гуманные идеи их давно не беспокоят.
Среди собравшихся заметен и Эдуард Иваныч Грош, которого вообще можно встретить в любом собрании, с которым не надо ни телеграфа, ни газетных новостей. Этот человек может куда угодно протиснуть взятку и выхлопотать все: закладную, моську, мужа, дачу, дом, капитал, даже португальский орден.
В самый разгар веселого пира пьяный Зацепа-столп вдруг начинает рыдать, называя себя вором. Но у собравшихся его откровения вызывают то же чувство, что плач гетеры, которая на склоне блудных дней страдает о потере добродетели. Князь Иван уверен, что “ныне тоскует лишь тот, кто не украл миллиона”. Он напоминает об университетском преподавателе Швабсе, который внушал студентам презрение к процентам, и капиталу, а потом стал директором ссудной кассы.
Вспоминает он и о графе Твердышове, который всегда страдал о голодных мужичках, а кончил тем, что проложил по пустырям ненужную дорогу, отяготив крестьян новыми налогами.
Жиды тоже успокаивают Зацепу, убеждая его в том, что при наличии денег никакой беды и опасности быть не может. Их обрывает оратор-философ, поднимающий тост за “русскую незыблемую честь”, которая, по его мнению, заключается в том, чтобы “целый мир остричь вплотную разом”.
Вдоволь нарыдавшись и нафилософствовавшись, герои времени садятся за карточный стол.
Вариант 2
Часть 1. Юбиляры и триумфаторы.
“Бывали хуже времена, Но не было подлей” – читает автор о 70-х гг. XIX в. Чтобы быть абсолютно уверенным, ему необходимо просто побывать в одном из самых дорогих ресторанов. В зале № 1 отмечают сановники юбилей администратора, преимуществом которого является то, что не позволил населению стать нищими.
В зале № 2 превозносят деятеля просвещения. На этом мероприятии преподносится портрет Магницкого, которого все знают, как известного попечителя Казанского учебного округа.
В зале № 3 поздравляют князя Ивана, который мечтает отправиться в Буфф, его дед был шутом царицы Елизаветы.
В зале № 4 речь идет о сенате, но больше всего разговаривают об осетре. В зале № 5 проходит заседание параллельно с “агрономическим обедом”. Скотовод Коленов награжден медалью, которая и стала поводом празднования.
В зале № 6 поздравляют изобретателя броненосцев и гранат, которые прекрасно понимают, что все это абсолютно ни куда не годится. В зале № 7 гуляют библиофилы, точнее сказать, они раздумывают над рукописью и желают вернуть в России двоеточие над “і”.
Из зала № 8 доносятся возгласы “ура!”. В зале № 9 поздравляют студентов. В зале № 10 вездесущий князь Иван поднимает тост за “царя вселенной – куш”.
В зале № 11 превозносят благотворительницу Марью Львовну. Однако самой интересной беседой является в зале № 12: здесь дают открытые оценки поросенку и салатам.
Часть 2. Герои времени.
В абсолютно всех залах идет полное празднование, которое вскоре приобретает фантасмагорический характер. В свою очередь, наступает момент, когда Савва Антихристов произносит спич в честь производителя работ акционерной компании Федора Шкурина. Новый оратор – меняла, подает идею учредить Центральный дом терпимости.
Однако происходит что-то спонтанное: празднование превращается в драку, которая несет за собой массу проблем. Теперь они громко кричат и грязно осуждают то прессу, то адвокатов, то следствие. У каждого из этих людей, появляются сомнения и неуверенность.
Несмотря на активность этих людей, среди них наблюдаются заметные ренегаты-профессора.
Через некоторое время, пьяный зацепа-столп, вдруг признается во всех своих грехах и начинает громко плакать. Однако его успокаивают жиды, опираясь на то, что если есть деньги, то можно избежать любого наказания.
В этот момент поднимает тост оратор-философ, в котором речь идет о русской чести. Он считает, что честь – это “целый мир остричь вплотную разом”. После чего все герои времени отправляются за карточный стол.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)