Растратчики
Курьер Никита поставил перед главбухом Филиппом Степановичем Прохоровым стакан чаю, но не ушел. Ему явно хотелось поговорить.
Газеты были полны сообщениями о растратах и растратчиках и повальном в Москве бегстве их от правосудия. Даже в доме на Мясницкой, где располагается их контора, из шести учреждений пять уже растранжирили денежки. “Одни мы нерастраченными на весь дом остались”, – заключил Никита.
Филипп Степанович отмахнулся. Он отличался умеренностью и усердием в служебных делах, а счетно-финансовой деятельностью занимался со времен окончания русско-японской войны. При всем том в его характере была, хотя почти и незаметная, авантюристическая жилка. Было и безобидное высокомерие, родившееся давным-давно, когда он прочел в великосветском романе фразу: “Граф Гвидо вскочил на коня…”
Часа в три главбух заглянул к кассиру Ванечке: завтра надо будет выплатить сотрудникам жалованье. Придется сходить в банк и получить тысяч двенадцать. Никита, услышав это, отправился за сослуживцами.
Когда те получили деньги, он потребовал выдать
зарплату ему и, по доверенности, уборщице Сергеевой. Сделать же это удобно в тихой столовой за углом. Выпили пивка и закусили.
Ванечка сбегал за водкой, так что потом главбух не хотел уже расставаться с кассиром и пригласил его к себе домой.
Яниночка, жена, встретила нагруженных кульками гуляк отчаянной руганью. Под звон оплеух и визг жены Филипп Степанович и Ванечка ринулись из квартиры, наняли извозчика и очутились на Страстной, откуда уже с девицами отправились в ближайшие номера. Наутро, впрочем, друзья проснулись не в номерах, а в купе поезда, подъезжающего к Ленинграду.
Изабелла рассказала, что билеты купил неожиданно появившийся Никита, что Ванечкина спутница сбежала в Клину, но в Ленинграде ему найдется новая подруга.
Запершись в уборной, мужчины пересчитали наличность: тысячи трехсот как не бывало. “Что же будет?” – обомлел Ванечка. Главбух, неожиданно даже для себя, подмигнул: “Ничего не будет. Едем себе и едем”. Из глубин памяти выплыло: “Граф Гвидо вскочил на коня…”
В Ленинграде поселились в гостинице “Гигиена”. Изабелла привела обещанную кассиру девицу, костлявую, ленивую и чудовищно высокую. Вчетвером они кутили, играли в карты и рулетку.
Огромные деньги давали ощущение дешевизны и доступности наслаждений. Однако хотелось “обследовать” город без спутниц.
Им удалось ускользнуть от них и отправиться на извозчике по Невскому, к Медному всаднику, на набережные, к Зимнему… Филипп Степанович был потрясен. Ванечку мучило нетерпение скорее “дообследовать” город и познакомиться с бывшими княгинями.
Извозчик отвез их в “Бар”, что при Европейской гостинице, откуда уже в сопровождении элегантного молодого человека они отбыли на автомобиле в “высшее общество”.
В голубой гостиной особняка на Каменноостровском были генералы в эполетах, дамы, сановники, кавалергарды, девушки в бальных платьях. По голубому ковру расхаживал император Николай Второй. Он поздоровался и осведомился: “Водки?
Пива? Шампанского? Или прямо в девятку?”
Филипп Степанович покачнулся и медленно произнес: “Оч-ч-ень приятно. Я граф Гвидо со своим кассиром Ванечкой”. Кассир в это время уже знакомился с девушкой: “Вы, извиняюсь, княгиня?” – “С вашего позволения – княжна”.
…Графа Гвидо вызволила из особняка Изабелла, через подруг вызнавшая, куда увезли ее спутников. Ванечки же в особняке не оказалось. Он отправился с княжной, долго колесил по ресторанам. В конце концов они остановились возле деревянного домика. Спутница потребовала деньги вперед и повела его в каморку.
Из-за ситцевого полога слышался громкий храп. Это спала бедная больная мамочка – княгиня. Девушка потребовала еще сто червонцев, но до себя так и не допустила: “Не прикасайтесь, сначала сходите в баню!” Из-за ситцевой занавески вышел детина в подштанниках и вышвырнул кассира на улицу.
В гостинице “Гигиена” человек, назвавшийся уполномоченным какого-то Цехомкома, сманил москвичей в провинцию: уж если обследовать, так обследовать. В поезде затеялась игра в девятку, и главбух продулся бы в дым, но в городе Калинове Прохоров и Ванечка сбежали с поезда. В тридцати верстах была родная деревня кассира. Самогон лился рекой в избе вдовы Клюквиной, очень скоро, однако, догадавшейся, откуда у сына деньги.
Столь же догадливым оказался и председатель сельсовета. Пришлось бежать. Очнулись в поезде, невесть куда идущем. Соседом был солидного вида, необыкновенно аккуратный и обходительный гражданин – инженер Шольте.
Выслушав сетования друзей на отсутствие достойных обследования объектов как в Ленинграде, так и в провинции, он поинтересовался, много ли у них средств. Двенадцать тысяч он назвал суммой, на которую можно половину земного шара обследовать, в том числе Крым и Кавказ. Оказалось, что он тоже уже четыре месяца “обследует”. Шольте очень удивился, что они так ничего и не повидали.
Вот сейчас будет Харьков, пусть пересаживаются на поезд до Минвод и…
У кассы друзья обнаружили, что денег уже нет даже на возвращение в Москву. Пришлось продать пальто…
В марте из здания губернского суда под конвоем вывели Филиппа Степановича и Ванечку. Никите, оказавшемуся поблизости, Ванечка показал растопыренную пятерню – пять лет.
Вариант 2
“Растратчики” – сатирическая повесть Валентина Петровича Катаева, написанная летом 1926 года. В то время молодое Советское государство проводило компанию решительной борьбы с расхитителями социалистической собственности.
Тогда многие писатели касались этой темы в той или иной степени, кто стихотворением в “Правде”, как Демьян Бедный, кто публичными выступлениями, как Владимир Маяковский. Как то тягу к излишествам и кутежу проявляли, казалось бы, неприметные люди, особенно если к ним в руки попадали большие суммы казенных денег, стремление урвать кусок пожирней, многим было не чуждо. На страницах сатирических журналов “Крокодил”, “Красный перец”, “Смехач” и других, где в те годы сотрудничал писатель, постоянно печатались рабкоровские материалы на эту тему.
В общем – то из этих материалов и выросла повесть “Растратчики”.
Писатель сам был очень доволен ею, считал, что она повлияла на его “литературное имя”. Тут же поступило предложение написать пьесу на этой основе, и в 1928 году во МХАТЕ вышел одноименный спектакль с игрой молодых талантливых актеров. Повесть получила признание и отклики и в зарубежной прессе после перевода ее на европейские языки.
Когда главбух Филипп Степанович Прохоров и его кассир Ванечка, получив тысяч двенадцать на зарплату сотрудников, после ужина с водочкой и ссоры с женой – отправились в номера с девицами, а уж оттуда в Ленинград – обследовать его хорошенько покутить. Дальнейшая цепь их перемещений и приключений показывает, на что способно воображение двух мужчин, не отягощенных культурой и хорошей фантазией, зато отягощенными деньгами и желанием их потратить.
Развитие событий примитивно и банально: номера, женщины, алкогольные возлияния и азартные игры. Все это после первой же попойки, когда не получилось свести дебит с кредитом даже такому умеренному и усердному в служебных делах, как Филипп Степанович. А дальше уж – пошло, поехало…
Финал повести, в общем – то предсказуем. Денег не хватило даже на возвращение в Москву, пришлось друзьям и пальто продавать. Пять лет – итог “растратчиков” и любителей покутить.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)