Краткое содержание Никто не знает ночи Браннер

Никто не знает ночи

Подростками Симон и Лидия были соседями по дому в Копенгагене. Мальчишки во дворе орали, что у Лидии мать шлюха; Лидия дразнила и задирала их, и ее били, а она отбивалась, и однажды Симон, не выдержав, бросился на обидчиков, и все исчезло, осталась только боль, и крики, и кровь. Потом они с Лидией спрятались в угольной яме и долго сидели, а когда все стихло, она привела его на чердак…

А после они лежали, тесно прижавшись друг к Другу, и оба понимали, что происшедшее останется с ними навсегда и никто не сможет этого изменить.

Проходит много лет, и вот в последний год войны Симон случайно встречает Лидию. Несмотря на то, что у Лидии неизвестно откуда дорогие сигареты и шелковые наряды, несмотря на ее пьяноватую улыбочку, Симон отчаянно хочет верить ее словам о любви и тому, что у нее он в безопасности, хотя его разыскивает гестапо и нужно соблюдать осторожность. Но, видимо, Лидия все же выдала его, потому что на третью ночь в ее квартиру приходят фашисты. Симон успевает уйти по крышам, но натыкается на машину с полицаями, которые, как положено в комендантский

час, открывают стрельбу по убегающему человеку. Симон ранен в руку, но, не останавливаясь, бежит, бежит под дождем и ветром, удирает от каких-то собак, перелезает через какие-то ограды…

Сознание его мутится… Вдруг он обнаруживает, что сидит перед фешенебельным особняком, из окон которого льется музыка. “Дальше!” – говорит он себе…

“Встань, – говорит себе Томас. – Встань и уйди из своего дома, который тебе не дом, прочь от своей супружеской жизни, которая никакая не супружеская жизнь…” Но, как всегда, он остается сидеть и пить, пить, и вот опять начинаются галлюцинации, и снова он вспоминает о матери. Та мучила Томаса своей любовью; он не мог больше каждую ночь выслушивать доверительные рассказы о ее любовниках. Он запирался в комнате, напивался, а она колотила в его дверь и кричала, что покончит с собой.

И однажды действительно наглоталась снотворного. Ее можно было спасти, просто позвонив врачу, но Томас не сделал ничего. И теперь призрачные демоны-аналитики говорят с ним о его вине, и все вокруг кружится, и появляются провалы в сознании…

Симон очень устал. Лидия его выдала. Он убьет ее, а потом и себя. Но сначала надо предупредить товарищей.

Придется просить помощи у незнакомых людей. Симон подбирается к окну особняка, видит в нем танцующие пары, а в углу – пьяного мужчину, к которому подходят похожая на Лидию женщина и ее кавалер.

К Томасу подходят Габриэль и Дафна. Его тесть и его жена, отец и дочь; и Томасу кажется, что отношения между ними не вполне невинные… Вот на их месте возникает друг дома доктор Феликс. Дафна в последнее время что-то часто употребляет медицинские термины. А ему, Томасу, она не открывает дверь, когда он стучится к ней в спальню.

Но он все равно приходит. Он не способен порвать этот ад нереальности даже выстрелом в висок, хотя пистолет уже давно приготовлен… Хочется ударить Феликса, но вместо этого Томас начинает говорить и глушит доктора словами, пока тот не уходит…

А у Томаса на коленях уже сидит женщина по имени Соня. Она рассказывает о том, как ее унижают Дафна и Феликс, как она боится Габриэля; Соня признается Томасу в любви, умоляет ее спасти… Приходит Дафна, уводит ее, но Томас не делает ничего.

К нему подсаживается Габриэль…

Двое немцев из караульной службы приближаются к особняку. Симон затаился на заднем дворе. Главное – не даться живым.

Холодно, хочется спать, рука болит…

Габриэль, преуспевающий коллаборационист, быстро улаживает с немцами дело насчет неправильной светомаскировки и продолжает разговор с Томасом.

Вышедшая из дома с мусорным ведром девушка натыкается на Симона. Тот просит ее вызвать кого-нибудь из взрослых, кому можно доверять. Она уходит…

Увлекшись, Габриэль излагает Томасу свои убеждения: будущее – за капиталом, который и создаст новую форму диктатуры. Пусть люди верят, что воюют за свободу, – не надо отнимать у них красивые лозунги, надо лишь использовать их в своих целях. На самом деле человеку необходима не свобода, а страх.

Веши, деньги и страх.

Симон, боясь, что девушка расплачется и завалит дело, убеждает себя сохранять спокойствие и здравый рассудок, тем не менее почему-то идет… входит на кухню особняка,.

А все же Габриэль в себе не уверен, он несчастлив, одинок и боится своего одиночества. Внезапно его поражает инфаркт, и в последние минуты с ним остается только Томас, вышедший из состояния неподвижности. Он слышит, как Габриэль издает тот тихий плач, который слышится за словами каждого человека, и понимает, что этот плач бессмыслен, ведь достаточно ласкового прикосновения, чтобы его унять. А еще он понимает, что настал тот миг, когда он встанет и уйдет.

И тут раздается крик…

Одна из служанок на кухне, увидев грязного незнакомца с пистолетом, громко кричит, и Симон от неожиданности стреляет в потолок…

Томас входит на кухню, подходит к Симону. “Здравствуй, брат”, – говорит Томас.

Габриэля увозят в больницу. Всеобщее внимание настолько занято этим событием, что на выстрел никто не обратил внимания, и Томас может незаметно привести “брата” к себе. Он перевязывает Симону руку, дает поесть, переодевает его из грязной одежды рабочего в собственный дорогой костюм, мимоходом отметив, что у них одинаковый размер, да и вообще они похожи, как близнецы. Затем Томас отвозит Симона в город, благодаря аусвайсу Габриэля минуя немецкие посты.

Он устал, но никогда в жизни он не был так счастлив.

Симон до конца не уверен, можно ли доверять Томасу. И все же, когда приходит пора расставаться, у него вырывается: “Ты годишься на лучшее, чем бессмысленная гибель… ты должен быть вместе с нами”. Тот отказывается, но, когда Симон уходит, ему становится так одиноко… так пусто… будто в забытьи, он осторожно идет вслед за “братом”… заходит в дверь трактира, поднимается по лестнице…

Тут его бьют по голове, и он теряет сознание.

Для Кузнеца, руководителя группы подпольщиков, явилось полной неожиданностью, что Симон ручается за неизвестно зачем пришедшего мужчину (вероятно, доносчика), которого и сам толком не знает. Тем на менее пока он просто запирает Томаса на чердаке. У Кузнеца и так много проблем: надо переправить в Швецию группу преследуемых немцами людей, которые сейчас прячутся в трактире; вчера их отправить не удалось, и новых указаний не поступало…

Но даже у него хлопот меньше, чем у Магдалены, владелицы трактира, – ей нужно мыть посуду, готовить еду для посетителей, кормить подпольщиков и еще заботиться о своем впавшем в детство отчиме. И так давно, так давно у нее не было мужчины…

На чердаке холодно. Доносится утренний звон колоколов. Вот теперь Томас по-настоящему пьян, он на грани безумия…

Видение? Нет, это его брат… “Надо уходить, Томас. Речь идет о твоей жизни”. Разумеется, он бредит, но надо слушаться брата… Тело не подчиняется ему, он не может идти…

Симон пытается нести его на руках, но ничего не получается, он ранен и устал…

Когда Томас вновь приходит в себя, рядом женщина – большая, может быть, слишком крупная, – полная противоположность Дафне. Она оставляет еду и, уходя, не запирает чердачную дверь – явно нарочно, чтобы он мог уйти, – ведь его хотят убить как доносчика. Но Томас не уходит… хотя она, конечно, не вернется… но…

Магдалена бегает туда-сюда, на минуту останавливаясь что-то сказать, ответить, забрать и отдать; надо переделать еще кучу дел, и во всем теле какая-то тяжесть… Но наконец наступает вечер, и она снова идет на чердак…

Томас вдруг видит Магдалену рядом с собой, касается ее плеч, волос, груди…

Потом они лежат, сплетясь телами, и у каждого такое чувство, словно это в первый раз. Томас рассказывает о своей матери, а Магдалена – о том, что ее отчим был сутенером и использовал ее, полуребенка, несмотря на сопротивление и слезы. “И ты за ним ухаживаешь?” – удивляется Томас. “Я должна – ради самой себя, – отвечает та. – Это единственный способ преодолеть”. А потом она засыпает в его объятиях.

Отчим Магдалены, оставшись без присмотра, находит ключи, пробирается в трактирный зал, зажигает повсюду свет, пьет и разговаривает сам с собой. Двое – переодетые полицейские – взламывают дверь и, обманув сумасшедшего старика, заставляют его показать, где прячутся беженцы.

Появившись с Магдаленой в дверях комнаты, где прячется готовая к отправке группа, Томас видит великана, уже успевшего поставить всех к стене. Томас не вооружен, однако он кидается на чужака и отнимает у него пистолет. Но тот успел выстрелить – Магдалена убита.

Кузнец быстро выводит беженцев по другой лестнице. Томас остается прикрывать отход. К нему присоединяется и Симон. В перестрелке Симона ранят. “Только не живым…” – говорит он, и Томас, поняв, убивает его.

А потом приходит очередь Томаса. В самый последний момент, когда его тело уже прошито дюжиной пуль, он успевает подумать, что башенные колокола вот-вот начнут играть свою мелодию – “Вечно сияет свет жизни”…

Вариант 2

Будучи подростками Симон и Лидия жили по соседству, в Копенгагене. Соседские мальчишки кричали Лидии, что ее мать шлюха. Она же, в свою очередь, дразнила их в ответ, за что получала увесистых пинков.

Однажды, Симон заступился за нее, из-за чего был сильно избит. Потом они с Лидией уединятся на чердаке, где произойдет то, память о чем останется с ними на всю жизнь.

Спустя много лет, Симон встречается с Лидией. Она одета в шелковые наряды, курит дорогие сигареты, слегка пьяна, и Симону очень хочется верить ее словам о любви к нему. Но, с ее подачи, на третий день, за ним приходят фашисты.

Симон предпринимает попытку к бегству, но его настигает пуля, выпущенная одним из полицаев. Убегая от преследователей, в полном беспамятстве, он приходит в себя перед шикарным особняком. Он думает о том, что нужно сообщить товарищам.

Увидев в окне пьяного мужчину, он наблюдает за людьми, отдыхающими в этом особняке. В это время к дому подходят преследователи. Симон замерз и устал.

Габриэль уладил дела с немцами, возвращается к разговору с Томасом. Симона находит случайно вышедшая девушка, у которой он просит помощи. Несчастного во всех смыслах, жалующегося на жизнь Габриэля хватает инфаркт.

В это время, Симона, зашедшего на кухню, застает одна из служанок. Томас зайдя на кухню произнес: “Здравствуй, брат”.Габриэль в больнице, а Симона незаметно для всех укрывает “брат” Томас. Спасенный Симон уходит, но Томас, не желая расставаться, идет вслед за ним в трактир.

Руководитель группы подпольщиков неохотно верит новоявленному Томасу, приведенному Симоном. В целях безопасности закрывает его на чердаке. Проблем достаточно: нужно перевезти в Швецию людей, которых преследуют немцы, вчера этого сделать не удалось. Больше работы только у владелицы трактира – Магдалены. Которой нужно мыть посуду, готовить посетителям и подпольщикам еду, и не забывать о своем впавшем в детство отчиме.

А как хочется снова ощутить давно забытую мужскую ласку. Томас – раненый, замерзший, находящийся на грани безумия.

За ним приходит брат, нужно спасаться. Симон безрезультатно пытается заставить его идти, на руках нести его не получится. Снова придя в себя, Томас увидел крупную женщину, полную противоположность Дафне. Оставив ему еду, дверь на чердак она не запирает, видимо, чтобы тот мог уйти. Вечером, она снова наведывается на чердак, и видит Томаса.

Он касается ее плеч, волос, груди… Чувства внутри них, были похожи на те, что испытывают впервые. Томас рассказывает ей о маме, Магдалена об отчиме-сутенере, использовавшем ее с малолетства.

В это время, пьяный отчим, находит ключи, проникает в трактирный зал. Двое полицейских, путем обмана, заставляют показать старика, где пребывают беженцы. Зайдя в комнату с Магдаленой, Томас нападает на одного из полицейских, он стреляет и убивает Магдалену.

Кузнец выводит людей по другой лестнице. Томас с Симоном прикрывают их. И тут Симона ранили, Томас добивает брата.

Сам Томас, раненый, перед смертью успевает подумать о колоколах играющих “Вечно сияет свет жизни”.


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 votes, average: 5.00 out of 5)



Краткое содержание Никто не знает ночи Браннер