Наоборот
Вступление
В замке Лурп сохранилось несколько портретов представителей семейства Флорессас дез Эссент. Это были портреты могучих, суровых рейтаров и вояк. Из портретов последующих представителей семьи сохранилось лишь изображение “человека лукавого и загадочного, с каким-то лживым, вытянутым лицом, слегка нарумяненными скулами, напомаженными и перевитыми жемчугом волосами, длинной белой шеей в жестких сборках воротника”. Вырождение рода продолжалось. Как бы довершая работу времени, дез Эссенты в течение двух столетий заключали брачные союзы внутри семьи.
В родственных браках терялся остаток былой мощи.
От семейства, некогда многочисленного, занимавшего чуть ли не весь Иль-де-Франс, оставался теперь один-единственный отпрыск, “герцог Жан, хрупкий молодой человек тридцати лет, анемичный и нервный, с холодными бледно-голубыми глазами, впалыми щеками, правильным, но каким-то рыхлым носом и руками сухими и безжизненными. По некоему странному закону атавизма последний представитель рода походил на древнейшего предка, красавца, от которого
унаследовал необычайно светлую бородку клинышком и двойственный взгляд – усталый и хитрый”.
Детство Жана было мрачным и прошло в постоянных болезнях. Обучался молодой дез Эссент у иезуитов. Монахи особенно не напирали на мальчика, поэтому его обучение носило несколько поверхностный характер: он “шутя усваивал латынь, но в греческом двух слов связать не мог, способностей к современным языкам не проявил, а в точных науках еще при прохождении самых азов оказался полнейшим тупицей он жил вполне счастливо, едва замечая опеку наставников; в свое удовольствие занимался латынью и французским; и, хотя богословие не входило в школьный курс, он сполна усовершенствовался в нем, начав заниматься им еще в замке Лурп по книгам, перешедшим к нему от двоюродного прадеда дона Проспера, настоятеля аббатства Сен-Рюф”.
По возвращении из пансиона он не сошелся со сверстниками и все чаще подумывал об уединении. Его могла бы спасти любовь, но женщины оказались глупы и скучны. Он пустился в разгул, но не выдержало здоровье и доктора настоятельно порекомендовали ему остановиться. Посчитав оставшиеся деньги, дез Эссент пришел в ужас: их практически не осталось. “И он решился: продал замок Лурп, в котором не бывал и о котором ни веселых, ни грустных воспоминаний не сохранил; сбыл с рук остальную недвижимость и купил государственную ренту; таким образом обеспечил себе ежегодный доход в 50 тысяч ливров, а кроме того, отложил приличную сумму на покупку и обустройство своего окончательного пристанища. Он объездил столичные предместья и в одном из них, именуемом Фонтеней-о-Роз, на отшибе, у леса, обнаружил домик.
Мечта сбылась: в пригороде, наводненном парижанами, он нашел уединение”.
Глава 1
Через 2 месяца дез Эссент смог уединиться в тишине и благодати фонтенейского дома и занялся его обустройством. Он тщательно продумал цвета, которые хотел видеть и обставил гостиную и кабинет. “И дез Эссент придумал затянуть стены кабинета, точно книги, сафьяном, крупнозернистой выделки марокканской кожей, вышедшей из-под толстых стальных пластин мощного пресса. После того, как было покончено со стенами, он велел выкрасить плинтусы лакированным индиго – темно-синей краской, какой каретники покрывают панели экипажей, а сафьяном пройти по краю потолка и затянуть его, чтобы он походил на распахнутое слуховое окно, небесно-голубым, затканным серебристыми ангелами, шелком.
Ткань эта была в свое время изготовлена кельнским ткацким товариществом и предназначалась для церковных мантий”.
Глава 2
Здесь рассказывается о том, как дез Эссент приучил своих слуг прислуживать ему незаметно, так, чтобы их вообще не было видно, а также приучил их к своему режиму: “Раз и навсегда он назначил и время еды; блюда, впрочем, были скромны и непритязательны, так как больной желудок не принимал пищи обильной или тяжелой. В пять часов вечера, зимой уже в сумерках, он завтракал: съедал два яйца всмятку, жаркое и выпивал чашку чая; в одиннадцать вечера обедал; ночью пил кофе, а иногда вино или чай. Ужинал дез Эссент легко, вернее, закусывал в пять утра, ложась спать”. Целыми днями дез Эссент предавался мечтаниям.
Он смотрел в окно, видел проходивших мимо людей, замечал печать тупости на их лицах. Он также считал, что не обязательно путешествовать, достаточно вообразить себе путешествие.
Глава 3
Описание библиотеки дез Эссента. В ней были представлены только те писатели, которые, по мнению дез Эссента, в своих произведениях писали о чем-то упадочном, разлагающемся. Его мнение о латиноязычных писателях было довольно невысоким: “нежный Вергилий казался ему страшным, невыносимым педантом, первейшим занудой древности.
Надо сказать, что, не особо почитая Вергилия и недолюбливая ясного и обильного Овидия, он безгранично и со всем жаром души ненавидел Горация с его слоновьим изяществом, щенячьим тявканьем и клоунскими ужимками. Что касается прозы, обилие глаголов, цветистый слог, запутанные фразы Гороха-Во-Рту дез Эссент тоже не особо жаловал. Но и Цезарь со своим хваленым лаконизмом нравился ему не больше Цицерона, так как в этой крайности другого рода заключались сухость справочника, прижимистость, недопустимая и неподобающая.
Саллюстий, правда, все же не столь тускл, как прочие, Тит Ливий слишком чувствителен и высокопарен, Сенека претенциозен и бесцветен, Светоний вял и незрел. Тацит в своей нарочитой сжатости – самый нервный, резкий, самый мускулистый из всех. А что до поэзии, то его нимало не трогали ни Ювенал, хотя им и была подкована основательно рифма, ни Персий, хотя тот и окружил себя таинственностью. Не ценил он ни Тибулла с Проперцием, ни Квинтилиана, ни обоих Плиниев, ни Стация, ни Марциала Билибильского, ни Теренция, ни даже Плавта”.
Ценил дез Эссент лишь Петрония, Апулея, Коммодиана де Газа. В целом, библиотека дез Эссента включала в себя произведения до Х века.
Глава 4
Однажды под вечер у дома остановился экипаж: это привезли черепаху. Дез Эссент решил, что его ковры будут смотреться лучше, если по ним будет ползать черепаха, панцирь которой инкрустирован золотом и драгоценными камнями. Жан сам нашел рисунок и выбрал камни (описание камней дается очень подробно).
Однако оказалось, что эта затея была не очень умной – черепаха в тот же вечер умерла.
Дез Эссент размышлял о том, что все вкусы можно сравнить с музыкальными инструментами. У него даже был “орган”, на самом деле представляющий собой множество бутылей вина с краниками. Хозяин мог с его помощью “сочинять” коктейли. Но сегодня ему не хотелось сочинять.
Вкус ирландского виски напомнил ему историю о том, как однажды у него разболелся зуб и ему пришлось идти к дантисту. Вспомнилась и та дикая боль, которую он испытал, когда ему вырывали зуб.
Глава 5
Вся глава посвящена живописным полотнам, принадлежащим дез Эссенту. Это “Саломея” Гюстава Моро, где героиня представляет собой живое воплощение соблазна и преступления, “Откровение” на ту же тему, только в центре уже застывший взгляд мертвой головы Предтечи, направленный на ошеломленную Саломею.
В гостиной дез Эссент повесил серию гравюр Луикена “Преследования за веру”, в прихожей – гравюру Бредена “Комедия смерти” и “Добрый самаритянин”, а также полотна Одилона Редона.
Глава 6
Посвящена воспоминаниям. Первое – это случай, когда друг дез Эссента Д’Эгюранд решил жениться. Все его отговаривали, в отличие от дез Эссента, который поощрял этот поступок, втайне ожидая того, что супруги разъедутся.
Так и случилось. Вторым воспоминанием стал Огюст Ланглуа (16 лет). Дез Эссент встретил его на улице и привел в публичный дом. Там он заплатил хозяйке крупную сумму и сказал, что мальчик может приходить сюда 2 раза в неделю. Когда же деньги закончатся, Огюст, по расчетам дез Эссента, пойдет воровать, чтобы раздобыть денег для оплаты утех, а потом и убьет кого-нибудь.
Дез Эссент лелеял мечту создать таким образом убийцу. Но этого либо не произошло, либо дез Эссент об этом просто не узнал.
Глава 7
Дез Эссент забросил чтение и все больше стал погружаться в прошлое. Очнувшись ненадолго, он попытался с головой уйти в латынь, но снова хлынул поток воспоминаний, на этот раз детских. Дез Эссент вспомнил иезуитов, его потянуло к вере. “Впрочем, он прекрасно знал себя и был уверен, что не способен на действительно христианское смирение или покаяние”. Все же иезуитам удалось привить дез Эссенту любовь к божественному. Благодаря одиночеству, она начала просыпаться в его душе.
Он начал сопротивляться, и в этом ему помогла философия Шопергауэра. Дез Эссент успокоился.
Глава 8
Дез Эссент решил купить цветы для украшения дома. Он стал искать живые цветы, имитирующие искусственные. Когда растения привезли, дез Эссент так надышался их ароматами, что ему приснился кошмар о плотоядной женщине-цветке и всаднике Сифилисе.
Глава 9
Рассуждения о живописцах (Гойя, Рембрандт). Чтение Диккенса и воспоминания о любовницах. Подробный рассказ об одной из первых, циркачке Урании. Дез Эссент возжелал ее, так как представил себе, что у нее много мужских привычек.
Так он удовлетворял свое влечение к грубой мужской силе. Потом он спал с чревовещательницей, заставляя ее говорить голосом мужчины, который их якобы застал и угрожал расправой. Последним он вспомнил молодого человека, с которым у него тоже была связь.
Глава 10
Обострился невроз. У дез Эссента появились галлюцинации. Ему везде чудился запах франгипана (итальянские духи).
Чтобы избавиться от него, дез Эссент смешал несколько ароматов, создавая парфюмерные композиции. Однако от обилия запахов у него заболела голова и он упал в обморок.
Глава 11
Слуги, перепугавшись, побежали за фонтенейским врачом. Но что за недуг у дез Эссента, тот так и не понял. Пробормотав какие-то медицинские термины, пощупав дез Эссенту пульс и посмотрев язык, доктор попробовал вернуть ему дар речи, но, ничего не добившись, прописал успокоительное и полный покой и сказал, что навестит его завтра. Но дез Эссент замотал головой, из последних сил давая понять, что не одобряет рвения слуг и гонит пришельца вон.
Дез Эссент решил ехать в Лондон, собрал чемоданы и отправился в “Galignani’s Messenger”, чтобы купить путеводитель. Купив его, дез Эссент поужинал в винном погребе “Bodega”, разглядывая посетителей и представляя себе Англию. В конце концов он решил, что пора вернуться домой.
Глава 12
Перебирая свои книги, Дез Эссент вспоминал, где он заказывал очередной экземпляр, в какой типографии печатал, какую обложку, бумагу, шрифт он выбирал и почему. Рассуждения о Бодлере, Вийоне, Агриппе д’Обинье. “За исключением этих нескольких книг, французская словесность в библиотеке дез Эссента начиналась с 19-го века. Разделялась она на две части: в первую входила светская литература; во вторую – церковная”.
Это такие авторы, как Лакордер, граф де Фаллу, Вейо и другие.
Глава 13
Становилось все жарче. Самочувствие дез Эссента ухудшалось. Он не мог переносить жару, не мог есть, его постоянно тошнило.
Однажды во время отдыха в парке дез Эссент наблюдал за дракой деревенских мальчишек. Увидев у одного из них бутерброд с белым домашним сыром и луком, дез Эссент чудовищно захотел есть. Он приказал слугам сделать ему такой же бутерброд, однако пока те ходили в деревню за продуктами, дез Эссент вновь почувствовал себя плохо.
Вернувшись в дом, он увидел астролябию, которую использовал вместо пресс-папье, и, вспомнив Париж, стал рассуждать о нравственности, предохранении и абортах.
Глава 14
Вновь рассуждения о писателях и литературе. Любимые писатели Дез Эссента – Флобер, братья Гонкур, Золя, Бодлер, Верлен, Корбьер, Аннон и Малларме. Дез Эссент приходит к выводу, что идеальный роман – это “роман в нескольких фразах – выжимка из сотен страниц с их изображением среды, характерами, картинами нравов и зарисовкой мельчайших фактов. Это будут слова, столь тщательно отобранные и емкие, что восполнят отсутствие всех прочих.
Прилагательное станет таким прозрачным и точным, что намертво прирастет к существительному и откроет читателю необозримую перспективу; оно позволит неделями мечтать и гадать над его смыслом – и узким, и широким; и душу персонажей выявит целиком: очертит в настоящем, восстановит в прошлом, провидит в будущем. И все это благодаря одному-единственному определению. Роман в одну-две страницы сделает возможным сотворчество мастерски владеющего пером писателя и идеального читателя, духовно сблизит тех немногих существ высшего порядка, что рассеяны во вселенной, и доставит этим избранникам особое, им одним доступное наслаждение”.
Дез Эссента вновь мучают боли в желудке и слуга каждый день варит ему бульон по специальному рецепту.
Глава 15
Однако через некоторое время бульон перестает помогать. Измученный слуховыми галлюцинациями дез Эссент зовет врача. В ожидании его визита он то злится, то мучается страхом смерти. Приехавший наконец врач настоятельно рекомендует хорошо питаться.
Однако тошнота не позволяет этого. И тогда врач предлагает клизму, от чего дез Эссент приходит в восторг. “Его жажда искусственности была теперь, даже помимо его воли, удовлетворена самым полным образом. Полней некуда.
Искусственное питание – предел искусственности!”. После этого врач настоял на перемене места жительства и возврате к “нормальной” жизни в Париже.
Глава 16
Дез Эссент собрал вещи. Ему не хотелось покидать дом и он отвлекал себя мыслями о разладе в церкви по поводу вина, которое разбавляют, и хлеба, который пекут не из пшеницы, а из крахмала. Заканчивается роман страстной мольбой Господу о покровительстве. Пересказал Леонид Конобеев
Вариант 2
У семьи Флорессас дез Эссент был фамильный замок Лурп во Франции. Некогда это могущественный род, но с течением времени, из-за внутрисемейных браков, пришел в упадок. Последний из семейства дез Эссентов герцог Жан был худощавым молодым человеком лет тридцати, замкнутый в себе, болезненный и нервный.
Детство Жана было скучным и мрачным. Образование получал у иезуитов, но изучать получалось лишь латынь, французский и богословие. Во всем остальном он оказался туп и не имел никаких наклонностей. По возвращению из пансиона он пытается найти друзей среди своих сверстников, но не получается и он мечтает лишь об уединении.
Влюбиться у него тоже не получается, ведь он считает всех девушек глупыми и скучными. Оставалось лишь веселиться, но вскоре доктора ему запретили, по состоянию его здоровья. С ужасом для себя, он осознает, что денег у него практически не осталось, и он решается продать фамильный замок Лурп.
На вырученные средства Жан покупает государственную ренту, которая гарантирует ему годовой доход в пятьдесят тысяч ливров. На оставшиеся деньги он купил уютный домик в пригороде Парижа, но в тоже время вдали от людской суеты.
Жан дез Эссент наконец уединился в своем новом доме и занялся его обустройством. Сначала он сделал ремонт в своем стиле: стены кабинета решил обтянуть марроканской кожей, плинтусы выкрасить лакированным индиго, а потолок затянул светло-голубым шелком. После ремонта, дез Эссент принялся обучать своих слуг.
Он добился того, что они стали передвигаться по дому незаметно для него и готовить еду согласно его режиму: завтракал он в пять часов вечера, обедать садился в одиннадцать ночи, а ужин принимал в пять утра перед сном.
Со временем Жан занялся своей библиотекой. Несмотря на глубокие познания латыни, он терпеть не мог Вергилия, Овидия, Горация, Цицерона и многих других. Более лояльно он относился к творчеству Саллюстия, Цезаря и Тацита. Его библиотека насчитывала в основном произведения, написанные до Х века. Позже он замечает, что его ковер выглядит недостаточно красиво, и решает заказать себе черепаху, инкрустированную золотом и драгоценными камнями.
Идея, надо сказать, была бредовой и в тот же вечер, как ее привезли, она умерла.
Позже он размещает у себя шедевры живописи, такие как “Саломея” Гюстава Моро и “Откровение”. В гостиной висит серия гравюр Луикена “Преследования за веру”, а в прихожей – гравюры Бредена “Комедия смерти” и “Добрый самаритянин”. Вскоре он решает вспомнить детство, и снова учит латынь и богословие.
Ему это очень быстро надоедает, и он отвлекается на философию Шопергауэра.
В своих воспоминаниях Жан видит девушку Уранию, которая обладает мужскими привычками и чревовещательницу, которую заставлял говорить мужским голосом, тем самым восполнив свой недостаток грубой мужской силы. Последним он вспоминает молодого человека, с которым так же контактировал.
Возраст дает о себе знать, и у него обостряется невроз и появляются как зрительные, так и слуховые галлюцинации. Он почти ничего не ест, поэтому врач поставил ему клизму, которая привела Жана в восторг. Врач настоял на переезде пациента поближе к людям в Париж.
Дом он покидать не хотел, но ему пришлось, и в последнее время он занимается мольбой к Господу с просьбой покровительства.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)