Любимов
В сказовой повести повествуется о странной истории, происшедшей с заурядным любимовским обывателем Леней Тихомировым. До той поры в Любимове, стоящем под Мокрой Горой, никаких чудесных событий не наблюдалось, а, напротив того, имелась большая комсомольская и интеллигентская прослойка и жизнь была вполне социалистическая под водительством секретаря горкома Тищенко Семена Гавриловича. Но Леня Тихомиров, потомок дворянина Проферансова, обрел над людьми чудную власть и одною только силушкой своей воли заставил Тищенко отречься от должности.
Он воцарился в городе и объявил Любимов вольным городом, а до того – вполне в сказовой традиции, – оборачиваясь то лисицею, то мотоциклом, одержал над Тищенко убедительную победу.
Дело в том, что Проферансов Самсон Самсоныч был не простой помещик, но любомудр и теософ, и оставил манускрипт, с помощью которого можно было приобрести себе гигантскую юлю подчинять чужие поступки и направлять судьбы. Вот Леня Тихомиров и нашел манускрипт своего давнего предка. И принялся устанавливать в городе Любимове коммунистическую
утопию, как он это дело понимал. Перво-наперво он всех накормил. То есть внушил им, что они едят колбасу.
И впрямь была колбаса, и было вино – но странное дело! – голова с похмелья не болела, и вообще: пьешь-пьешь, а будто бы и ничего. Потом Леня всех преступников амнистировал. А после стал строить диктаторский коммунизм, при котором все сыты, но он думает за всех, потому что ему виднее, как лучше.
Но тем временем город Любимов осаждается со всех сторон советской властью, чтобы, значит, отрешить диктатора Леню и восстановить порядок. Не выходит! Потому как Леня своей волей сделал город невидимым. Только и попал туда неукротимый сыщик Виталий Кочетов, списанный с главного редактора журнала “Октябрь”, отъявленного мракобеса. Этот самый Виталий Кочетов попал к Лене в Любимов и вдруг увидел, что в городе-то все правильно!
Все как надо! И даже еще коммунистичнее, чем в Советском Союзе! Полная диктатура, и один думает за всех!
И Виталий проникся любовью к Лене, попросился к нему на службу и отписал о том своему ближайшему приятелю Анатолию Софронову, списанному с главного редактора “Огонька”.
А надо вам сказать, что Леня всю эту эскападу предпринял исключительно из любви к красавице по имени Серафима Петровна, и, добившись власти над всеми, Леня сей же час добился и ее любви. Всю эту эпопею рассказывает нам другой Преферансов, совсем даже не родственник Самсону Самсонычу, и зовут его Савелий Кузьмич, – но в рукопись Савелия Кузьмича все время кто-то вторгается, делает сноски, дописывает комментарии… Это дух Самсона Самсоныча Проферансова.
Он читает рукопись, следит за событиями и видит, что ему пора вмешаться.
А вмешаться ему пора потому, что Бог с ним, с Леней, и с порабощенной им Серафимой, и даже с порабощенным городом, – но Леня уже и на перевоспитание родной матери замахнулся. Стал ей внушать, что Бога нет. Она его, болезного, иссохшего от государственных забот, кормит-поит, а он ей внушает: “Бога нет!
Бога нет!” “Матерей не смейте трогать!” – восклицает дух Проферансова – и лишает Леню его чудодейственной силы.
И выяснилось, что Серафима Петровна еврейка, и с этим ничего не поделать, то есть существуют на свете вещи, Лене неподвластные. А поскольку евреи – это вроде перца в супе или дрожжей в пироге, то Серафиме Петровне первой надоело Ленино благоденствие. Она его и оставила.
А потом другие потянулись из города – словно всем сразу надоело, что Леня за них думает. Остался только верный Виталий Кочетов, но его переехало танком-амфибией, потому что Ленин город, опустевший, как бы вымерший, стал теперь всем виден. По кочетовской рации его запеленговали.
А любимовцы рассеялись в окрестных полях. Так закончился великий коммунистический эксперимент по введению изобилия и единомыслия.
А Леня удрал в товарняке в Челябинск и, засыпая в вагоне под свист паровоза, чувствовал себя лучше, чем в роли диктатора.
Одна беда – в окрестностях Любимова идут аресты, следствие, горожан вылавливают и опрашивают, так что и рукопись эту надо спрятать поскорей под половицу… Не то найдут.
Абрам Терц – он же Андрей Синявский – был арестован через два года после окончания работы над этой повестью.
Вариант 2
Эта сказовая история произошла с обыкновенным жителем городка Любимов Леней Тихомировым. В городе существовала комсомольская и интеллигентская прослойка, а жизнь текла социалистическая. Секретарем горкома был Тищенко Семен Гаврилович. Леня Тихомиров, потомок помещика Проферансова, одной силой воли заставил его отречься от должности, а город объявил вольным.
Превращаясь то в лису, то в мотоцикл, победил Леня Тищенка. Проферансов Самсон Самсоныч был не просто помещик, он имел манускрипт. Владеющий этим манускриптом подчинял чужую волю и направлял судьбы. Леня нашел манускрипт своего предка и начал устанавливать в Любимове коммунистическую утопию.
Сначала всех накормил внушением, что едят колбасу и пьют вино, потом провел амнистию преступникам и давай строить коммунизм. А в то время город осадила советская власть, чтобы изгнать диктатора Леню. Ничего не вышло, ибо Леня сделал город невидимым. Правда попасть в город удалось сыщику-мракобесу Виталию Кочетову. Он увидел, что в городе все правильно и один Леня думает за всех.
Виталию понравился Леня и он к нему попросился на службу.
Если забежать наперед, то все это Леня предпринял с одной-единственной целью – чтобы его полюбила красавица Серафима Петровна. Теперь, когда у Лени была власть над всеми, Серафима его тоже любила.
Весь этот рассказ поведал другой Преферансов. Он даже не родственник Самсону Самсонычу. Этого зовут Савелий Кузьмич. В рукопись этого Савелия Кузьмича все время вторгается дух Самсона Самсоныча и делает сноски с комментариями. Дух считает, что Леня зашел слишком далеко.
Все бы ничего, если бы ограничилось влиянием на Серафиму и на город, но Леня занялся перевоспитанием родной матери. Мать его кормит и поит, переживает, а тот ей говорит, что Бога нет. Дух запрещает трогать матерей и отбирает у Лени чудодейственную силу. Выяснилось, что Серафима Петровна еврейка, ей надоело Ленина власть и она его бросила. Другие тоже начали оставлять город, словно все прозрели и им надоел тот факт, что Леня за них думает.
Не бросил Леню лишь Виталий Кочетов, но он пострадал под танком. Пустой и мертвый город стал видимым и с помощью рации Кочетова его запеленговали. Жители города разбежались по окрестным полям.
Вот таким оказался финал великого коммунистического эксперимента, предусматривающего введение изобилия и одинакового мышления.
Лене пришлось убегать на товарном поезде в Челябинск. Он засыпал в вагоне, когда свистел отъезжающий поезд, и понимал, что ему намного лучше, чем когда он был диктатором. А жителей Любимова вылавливают и выспрашивают.
Рукопись эту тоже нужно спрятать.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)