Конь с розовой гривой
Бабушка послала меня на увал за земляникой вместе с соседскими ребятишками. Пообещала: если наберу полный туесок, она продаст мои ягоды вместе со своими и купит мне “пряник конем”. Пряник в виде коня с гривой, хвостом и копытами, облитыми розовой глазурью, обеспечивал почет и уважение мальчишек всей деревни и был их заветной мечтой.
На увал я пошел вместе с детьми нашего соседа Левонтия, который работал на лесозаготовках. Примерно раз в пятнадцать дней “Левонтий получал деньги, и тогда в соседнем доме, где были одни ребятишки и ничего больше, начинался пир горой”, а жена Левонтия бегала по селу и отдавала долги. В такие дни я всеми способами пробирался к соседям.
Бабушка не пускала. “Нечего этих пролетариев объедать”, – говорила она. У Левонтия меня охотно принимали и жалели как сироту. Заработанные соседом деньги кончались быстро, и тетка Васена снова бегала по селу, одалживала.
Жило левонтьевское семейство бедно. Вокруг их избы не было никакого хозяйства, даже мылись они у соседей. Каждую весну они окружали дом жалким тыном,
и каждую осень он шел на растопку.
На бабушкины попреки Левонтий, бывший матрос, отвечал, что “любит слободу”.
С левонтьевскими “орлами” я и пошел на увал, зарабатывать на коня с розовой гривой. Я уже набрал несколько стаканов земляники, когда левонтьевские ребята затеяли драку – старший заметил, что остальные собирают ягоды не в посуду, а в рот. В результате вся добыча была рассыпана и съедена, а ребята решили спуститься к Фокинской речке. Тут-то они и заметили, что у меня земляника осталась.
Съесть ее меня “на слабо” подбил левонтьевский Санька, после чего я вместе с остальными отправился на речку.
О том, что посуда моя пуста, я вспомнил только к вечеру. Возвращаться домой с пустым туеском было стыдно и боязно, “бабушка моя, Катерина Петровна, не тетка Васена, от нее враньем, слезами и разными отговорками не отделаешься”. Санька меня и научил: натолкать в туес травы, а сверху рассыпать горсть ягод.
Вот эту “обманку” я и принес домой.
Бабушка меня долго хвалила, а ягоды пересыпать не стала – решила прямо в туеске в город на продажу везти. На улице я рассказал все Саньке, и он потребовал от меня калач – как плату за молчание. Одним калачом я не отделался, таскал, пока Санька не наелся. Ночью я не спал, мучился – и бабушку обманул, и калачи украл.
Наконец, решил утром встать и во всем признаться.
Проснувшись, я обнаружил, что проспал – бабушка уже уехала в город. Я жалел, что дедушкина заимка так далеко от села. У дедушки хорошо, тихо, и он бы меня в обиду не дал.
От нечего делать я пошел с Санькой на рыбалку. Через некоторое время я увидел большую лодку, выплывающую из-за мыса. В ней сидела бабушка и грозила мне кулаком.
Домой я вернулся только к вечеру и сразу юркнул в кладовку, где была “налажена” временная “постель из половиков и старого седла”. Свернувшись калачиком, я жалел себя и вспоминал о маме. Как и бабушка, она ездила в город торговать ягодой. Однажды перегруженная лодка перевернулась и мама утонула. “Ее затянуло под сплавную бону”, где она зацепилась косой.
Я вспомнил, как мучилась бабушка, пока река не отпустила маму.
Проснувшись утром, я обнаружил, что с заимки вернулся дедушка. Он зашел ко мне и велел попросить у бабушки прощения. Вдоволь посрамив и пообличав, бабушка усадила меня завтракать, а после всем рассказывала, “чего утворил ее малой”.
А коня бабушка мне все же привезла. С тех пор много лет прошло, “нет в живых дедушки, нет и бабушки, да и моя жизнь клонится к закату, а я все не могу забыть бабушкиного пряника – того дивного коня с розовой гривой”.
Вариант 2
Бабушка отправила меня за земляникой и пообещала: если я принесу полную корзину ягод, то она продаст ее и купит мне пряник. Пряник имел вид коня, облитый розовой глазурью. Этот пряник был самым вкусным и обеспечивал почет всем мальчишкам во дворе. На увал я отправился вместе с детьми соседа Левонтия. Когда он получал зарплату, на улице был праздник, а его жена бегала по селу и раздавала всем долги.
В такие дни я рвался к соседям, но бабушка не всегда пускала: “Нечего этих пролетариев объедать”, – говорила она.
Жили они довольно бедно, постоянно ходили по соседским дворам, более того, мылись они тоже там. Слевонтьевскими детьми я и отправился за земляникой, чтобы заработать на коня с розовой гривой. Я уже почти собрал пару стаканчиков, так левонтьевские ребята затеяли драку. Старший заметил, что остальные ребята хитрят. Они собирают ягоды не в посуду, а в рот.
Во время драки все плоды были рассыпаны. Тут они заметили, что земляника только у меня осталась. Сашка, взяв меня на слабо, подбил съесть практически всю землянику.
Возвращаясь, я понял, что посуда была пустой. Мне стало стыдно, и я стал думать, как бы поступить в этой ситуации. Моя бабушка, Катерина Петровна, этого мне не простит. Санька подсказал идейку: натолкать под низ травы, а сверху рассыпать горсть ягод. Вот с этой “обманкой” я и пришел домой.
Похвалив меня, бабушка решила отправиться на следующий день в город продавать землянику. Мало того, что Сашка грозился меня выдать, если я ему не принесу пряник, так я еще всю ночь переживал, что обманул бабушку.
Утром решил во всем признаться, но было поздно, бабушка уехала рано утром в город. Тогда я решил пойти на рыбалку с Санькой. Вскоре я увидел лодку, в которой сидела бабушка и грозилась кулаком. Вернувшись поздно вечером домой, я спрятался в кладовке, а утром, по совету дедушки, пошел просить извинения у бабушки.
Она меня как следует, посрамила, но все равно купила мне этот чудо пряник. С того времени прошло много времени, но я до сих пор помню вкус бабушкиного пряника – того дивного коня с розовой гривой”.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)