Кавалер Глюк
Главный герой, сидя в кафе и слушая, по его мнению, безобразную музыку местного оркестра, знакомится с загадочным человеком. Тот соглашается выпить с ним, предварительно узнав, не берлинец ли он и не сочиняет ли музыку. Главный герой отрицательно отвечает на первый вопрос, на второй же замечает, что имеет поверхностное музыкальное образование и сам писал когда-то, но считает все свои попытки неудачными.
Неизвестный идет к музыкантам. Через какое-то время оркестр заиграл увертюру “Ифигении в Авлиде”. Знакомый в этот момент преображается: “передо мной был капельмейстер”. После исполнения он признает, что “Оркестр держался молодцом!”.
Главный герой предлагает новому знакомому перейти в залу и допить бутылку. В зале тот вновь ведет себя странно, подходит к окну и начинает напевать партию хора жриц из “Ифигении в Тавриде”, привнося новые “изменения, поразительные по силе и новизне”.
Закончив, он делится с главным героем своим пониманием предназначения музыканта: “Разве можно даже перечислить те пути, какими приходишь к сочинению
музыки? Это широкая проезжая дорога, и все, кому не лень, суетятся на ней и торжествующе вопят: “Мы посвященные!” в царство грез проникают через врата из слоновой кости; мало кому дано узреть эти врата, еще меньше – вступить в них! Странные видения мелькают здесь и там, трудно вырваться из этого царства путь преграждают чудовища. Но лишь немногие, пробудясь от своей грезы, поднимаются вверх и, пройдя сквозь царство грез, достигают истины.
Это и есть вершина…”.
Он рассказывает про собственный путь, как попал в царство грез, как его терзали скорби и страхи; но он увидел луч свет в этом царстве, очнулся и увидел “огромное светлое око”. Лились божественные мелодии; око помогло ему справиться с мелодиями и обещало помогать ему: “снова узришь меня, и мои мелодии станут твоими”.
С этими словами он вскочил и убежал. Тщетно главный герой ждал его возвращения и решил уйти. Но вблизи Бранденбургских ворот вновь увидел его фигуру.
На этот раз речь заходит об искусстве и отношении к нему. Знакомый заявляет, что он обречен “блуждать здесь в пустоте”; главный герой удивлен, что в Берлине, полном талантов, с публикой, приветствующей эти таланты, его знакомый композитор одинок.
Ответ знакомого таков: “Ну их (художников, композиторов)! Они только и знают, что крохоборствуют. Вдаются в излишние тонкости, все переворачивают вверх дном, лишь бы откопать хоть одну жалкую мыслишку. За болтовней об искусстве, о любви к искусству и еще невесть о чем не успевают добраться до самого искусства, а если невзначай разрешатся двумя-тремя мыслями, то от их стряпни повеет леденящим холодом, показывающим, сколь далеки они от солнца…”
Главный герой утверждает, что к творениям Глюка в Берлине относятся с должным почтением. Знакомый утверждает обратное: однажды ему захотелось послушать постановку “Ифигении в Тавриде”; он пришел в театр и услышал увертюру из “Ифигении в Авлиде”. Он подумал, что сегодня ставят другую “Ифигению”.
К его изумлению, далее следовала “Ифигения в Тавриде”!
“Между тем сочинения эти разделяет целых двадцать лет. Весь эффект, вся строго продуманная экспозиция трагедии окончательно пропадают”.
Он опять убегает от главного героя.
Несколько месяцев спустя, проходя мимо театра, где давали “Армиду” Глюка, у самых окон, главный герой замечает своего знакомого. Тот клянет постановку, актеров, опаздывающих, вступающих раньше времени и спрашивает, хочет ли герой послушать настоящую “Армиду”? После утвердительного ответа загадочный человек ведет его к себе домой.
Ничем неприметный домик, темнота в нем, ощупью продвигаются; незнакомец приносит свечу. Посередине комнаты небольшое фортепьяно, пожелтевшая нотная бумага, чернильница, покрытая паутиной (ими давно не пользовались).
В углу комнаты шкаф, незнакомец подходит и вынимает оттуда нотную партитуру “Армиды”, при этом главный герой замечает в шкафу все произведения Глюка.
Незнакомец говорит, что сыграет увертюру, но просит героя переворачивать листы (нотная бумага пуста!). Незнакомец играет великолепно, привнося гениальные новшества и изменения. Когда увертюра закончилась, незнакомец “без сил, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла, но почти сразу же выпрямился опять и, лихорадочно перелистав несколько пустых страниц, сказал глухим голосом: “Все это, сударь мой, я написал, когда вырвался из царства грез.
Но я открыл священное непосвященным, и в мое пылающее сердце впилась ледяная рука! Оно не разбилось, я же был обречен скитаться среди непосвященных, как дух, отторгнутый от тела, лишенный образа, дабы никто не узнавал меня, пока подсолнечник не вознесет меня вновь к предвечному!”
Вслед за этим он великолепно исполняет заключительную сцену “Армиды”.
“Что это? Кто же вы?” – спрашивает главный герой.
Знакомый покидает его на добрые четверть часа. Главный герой уже перестает надеяться на его возвращение и ощупью начинает пробираться к выходу, как вдруг дверь распахивается и загадочный знакомый появляется в парадном расшитом кафтане, богатом камзоле и при шпаге, ласково берет героя за руку и торжественно произносит: “Я – кавалер Глюк!”
Вариант 2
Однажды в кафе главный герой знакомится со странным человеком, который соглашается с ним выпить. С самого начала он ведет себя довольно странно. Прежде, чем сесть с ним распивать бутылку, он интересуется увлечениями главного героя, акцентируя внимание на его происхождении и музыке. Главный герой утверждает, что он не является берлинцем.
А вот музыку когда-то даже пробовал писать сам, но все закончилось неудачно.
Знакомый отправляется к музыкантам и начинает играть увертюра “Ифигения в Авлиде”. В этот момент он начинает вести себя более чем странно. Главный герой пытается как-то сменить тему: пойти допить бутылку, но тот отправляется прямо к окну и начинает петь хор жриц из “Ифигении в Тавриде”.
После такого представительного “концерта” он признается главному герою, что предназначен для музыки. Он заверяет его, что не каждый может понять музыку, а он – ее создатель. Он подробно рассказывает ему о собственном пути, который дался не так легко.
Однажды он попал в царство слез, скорби и страхов, но вскоре ему привиделся свет в этом царстве, который направлял его к божественной мелодии.
Закончив на этом моменте, неизвестный вдруг сорвался и убежал. Конечно, главный герой еще подождал немного, но решив, что он уже не вернется, собирается и уходит. Однако недалеко от кафе, возле Бранденбургских ворот, он встречает его вновь. В этот раз беседа завязывается про искусство.
Главный герой не понимает, как с такими талантами, он может быть одинок.
Ответ знакомого очень так ввел в заблуждение главного героя. По его мнению, художники и композиторы не являются талантами, скорее они – крохоборы, которые пытаются где-то откопать единственную мысль, от которой “веет холодом”. Главный герой пытается убедить знакомого в том, что творения Глюка в Берлине довольно уважаемы и популярны, но знакомый абсолютно с ним не согласен. И приводит ему пример, когда он хотел послушать постановку “Ифигении в Тавриде”, но разочаровался в исполнении.
На этом разговор их оборвался, он снова убежал.
Через несколько месяцев, главный герой встречает его возле театра, где давали “Армиду” Глюка. Как обычно, он продолжает обвинять и ругать актеров, мол, они все действия производят не правильно. После человек-загадка приглашает главного героя к себе домой послушать настоящую “Армиду”.
Домик вовсе неприметный кругом темнота, однако, главный герой успевает рассмотреть в шкафу все произведения Глюка.
Перед тем, как сыграть увертюру, незнакомец просит гостя переворачивать ему листы. Он играет настолько прекрасно, что нововведения и резкие в ней внесенные изменения кажутся гениальными. Он признается, что это все его творения, которые он лично написал, пребывая в “царстве грез”.
Он продолжает исполнять заключительную сцену “Армиды”. Шокированный главный герой осмеливается его спросить: “Что это? Кто же вы?”
Знакомый в очередной раз покидает главного героя, который настроен был уже покинуть неприметный домик, но тут появляется знакомый в парадном расшитом кафтане. Взяв главного героя за руку, он с гордость заявляет: “Я – кавалер Глюк!”
(1 votes, average: 5.00 out of 5)