Бальзак Оноре де Произведение “Гобсек”
Историю ростовщика Гобсека стряпчий Дервиль рассказывает в салоне виконтессы де Гранлье – одной из самых знатных и богатых дам в аристократическом Сен-Жерменском предместье. Как-то раз зимой 1829/30 г. у нее засиделись два гостя: молодой красивый граф Эрнест де Ресто и Дервиль, которого принимают запросто лишь потому, что он помог хозяйке дома вернуть имущество, конфискованное во время Революции. Когда Эрнест уходит, виконтесса выговаривает дочери Камилле: не следует столь откровенно выказывать расположение милому графу, ибо ни одно порядочное семейство не согласится породниться с ним из-за его матери. Хотя сейчас она ведет себя безупречно, но в молодости вызвала много пересудов.
Вдобавок, она низкого происхождения – ее отцом был хлеботорговец Горио. Но хуже всего то, что она промотала состояние на любовника, оставив детей без гроша. Граф Эрнест де Ресто беден, а потому не пара Камилле де Гранлье. Дервиль, симпатизирующий влюбленным, вмешивается в разговор, желая объяснить виконтессе истинное положение дел.
Начинает
он издалека: в студенческие годы ему пришлось жить в дешевом пансионе – там он и познакомился с Гобсеком. Уже тогда это был глубокий старик весьма примечательной внешности – с “лунным ликом”, желтыми, как у хорька, глазами, острым длинным носом и тонкими губами. Жертвы его порой выходили из себя, плакали или угрожали, но сам ростовщик всегда сохранял хладнокровие – это был “человек-вексель”, “золотой истукан”. Из всех соседей он поддерживал отношения только с Дервилем, которому однажды раскрыл механизм своей власти над людьми – миром правит золото, а золотом владеет ростовщик.
В назидание он рассказывает о том, как взыскивал долг с одной знатной дамы – страшась разоблачения, эта графиня без колебаний вручила ему бриллиант, ибо деньги по ее векселю получил любовник. Гобсек угадал будущность графини по лицу белокурого красавчика – этот щеголь, мот и игрок способен разорить всю семью. Окончив курс права, Дервиль получил должность старшего клерка в конторе стряпчего. Зимой 1818/19 г. тот был вынужден продать свой патент – и запросил за него сто пятьдесят тысяч франков. Гобсек ссудил молодого соседа деньгами, взяв с него “по дружбе” только тринадцать процентов – обычно он брал не меньше пятидесяти.
Ценой упорной работы Дервилю удалось за пять лет расквитаться с долгом. Однажды блестящий денди граф Максим де Трай упросил Дервиля свести его с Гобсеком, но ростовщик наотрез отказался дать ссуду человеку, у которого долгов на триста тысяч, а за душой ни сантима. В этот момент к дому подъехал экипаж, граф де Трай бросился к выходу и вернулся с необыкновенно красивой дамой – по описанию Дервиль сразу узнал в ней ту графиню, что выдала вексель четыре года назад. На сей раз она отдала в заклад великолепные бриллианты. Дервиль пытался воспрепятствовать сделке, однако стоило Максиму намекнуть, что он собирается свести счеты с жизнью, как несчастная женщина согласилась на кабальные условия ссуды.
После ухода любовников к Гобсеку ворвался муж графини с требованием вернуть заклад – его жена не имела права распоряжаться фамильными драгоценностями. Дервилю удалось уладить дело миром, и благодарный ростовщик дал графу совет: передать надежному другу все свое имущество путем фиктивной продажной сделки – это единственный способ спасти от разорения хотя бы детей. Через несколько дней граф пришел к Дервилю, чтобы узнать, какого тот мнения о Гобсеке. Стряпчий ответил, что в случае безвременной кончины не побоялся бы сделать Гобсека опекуном своих детей, ибо в этом скряге и философе живут два существа – подлое и возвышенное.
Граф тут же принял решение передать Гобсеку все права на имущество, желая уберечь его от жены и ее алчного любовника. Воспользовавшись паузой в разговоре, виконтесса отсылает дочь спать – добродетельной девушке незачем знать, до какого падения может дойти женщина, преступившая известные границы. После ухода Камиллы имена скрывать уже незачем – в рассказе идет речь о графине де Ресто. Дервиль, так и не получив встречной расписки о фиктивности сделки, узнает, что граф де Ресто тяжело болен.
Графиня, чувствуя подвох, делает все, чтобы не допустить стряпчего к мужу. Развязка наступает в декабре 1824 г. К этому моменту графиня уже убедилась в подлости Максима де Трай и порвала с ним. Она столь ревностно ухаживает за умирающим мужем, что многие склонны простить ей прежние грехи, – на самом же деле она, как хищный зверь, подстерегает свою добычу.
Граф, не в силах добиться встречи с Дервилем, хочет передать документы старшему сыну – но жена отрезает ему и этот путь, пытаясь лаской воздействовать на мальчика. В последней страшной сцене графиня молит о прощении, но граф остается непреклонен. В ту же ночь он умирает, а на следующий день в дом являются Гобсек и Дервиль.
Их глазам предстает жуткое зрелище: в поисках завещания графиня учинила настоящий разгром в кабинете, не стыдясь даже мертвого. Заслышав шаги чужих людей, она бросает в огонь бумаги, адресованные Дервилю, – имущество графа тем самым безраздельно переходит во владение Гобсека. Ростовщик сдал внаймы особняк, а лето стал проводить по-барски – в своих новых поместьях.
На все мольбы Дервиля сжалиться над раскаявшейся графиней и ее детьми он отвечал, что несчастье – лучший учитель. Пусть Эрнест де Ресто познает цену людям и деньгам – вот тогда можно будет вернуть ему состояние. Узнав о любви Эрнеста и Камиллы, Дервиль еще раз отправился к Гобсеку и застал старика при смерти. Все свое богатство старый скряга завещал правнучке сестры – публичной девке по прозвищу “Огонек”. Своему душеприказчику Дервилю он поручил распорядиться накопленными съестными припасами – и стряпчий действительно обнаружил огромные запасы протухшего паштета, заплесневелой рыбы, сгнившего кофе.
К концу жизни скупость Гобсека обратилась в манию – он ничего не продавал, боясь продешевить. В заключение Дервиль сообщает, что Эрнест де Ресто в скором времени обретет утраченное состояние. Виконтесса отвечает, что молодому графу надо быть очень богатым – только в этом случае он может жениться на мадемуазель де Гранлье.
Впрочем, Камилла вовсе не обязана встречаться со свекровью, хотя на рауты графине вход не заказан – ведь принимали же ее в доме госпожи де Босеан.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)