Василий Васильевич Розанов
РОЗАНОВ, ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ (1856−1919), русский мыслитель, прозаик, публицист, литературный критик. Родился 20 апреля (2 мая) 1856 в Ветлуге Костромской губ. в семье лесничего. Рано осиротел, детство прошло в нищете.
Иждивением старшего брата окончил гимназию в Нижнем Новгороде и поступил на филологический факультет Московского университета, который окончил в 1880. До 1893 был учителем истории и географии в гимназиях Брянска, Ельца и г. Белого (Смоленской губ.). Учительская среда оказалась совершенно чуждой и даже враждебной Розанову, преподавание тяготило его, мешало писательству – естественному следствию его умственного развития еще в университетские годы.
Согласно Автобиографии (1890), важнейшим импульсом этого развития послужили сочинения Д. С. Милля, Д. И. Писарева, Н. А. Добролюбова и западноевропейских вульгарных материалистов. Целиком в этом русле написана первая статья Розанова Исследование идеи счастья как идеи верховного начала человеческой жизни, в 1881 отвергнутая журналом “Русская мысль” “по причине тяжелого слога”. Зато другое
его “небольшое исследование” Об основаниях теории поведения удостоилось университетской академической премии и явилось зародышем “сплошного рассуждения на 40 печатных листов” О понимании.
Опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки как цельного знания. Оно вышло в Москве в 1886 и не имело ни малейшего резонанса в научно-философских кругах – по-видимому, было сочтено дилетантским умствованием, поскольку в нем предлагался полный пересмотр познавательной деятельности в качестве комплексного интеллектуального переживания. Философические устремления Розанова постепенно сменялись религиозными, о чем свидетельствуют его насыщенные полемикой статьи Органический процесс и механическая причинность (1889); Отречение дарвиниста (1889) – против проф. К. А. Тимирязева; Место христианства в истории (1890), Цель человеческой жизни (1892), Красота в природе и ее смысл (1894).
Репутации философа они Розанову не создали, но помогли свести знакомство с Н. Н. Страховым и К. Н. Леонтьевым, а те открыли ему дорогу в консервативную журналистику – он стал одним из ведущих авторов новообразованного в 1890 журнала “Русское обозрение”, издававшегося на личные средства Александра III при кураторстве К. П. Победоносцева. Свое публицистическое творчество 1890-х годов Розанов именовал “Катковско-Леонтьевским периодом”. Он регулярно публиковался в “Русском вестнике”, “Вопросах философии и психологии”, “Биржевых ведомостях”, “Московских ведомостях” и особенно в газете А. С. Суворина “Новое время” – штатным сотрудником этого издания Розанов стал в 1898. До этого он, оставив гимназическое преподавание и переехав в Санкт-Петербург, несколько лет служил чиновником Центрального управления государственного контроля (“Служба была так же отвратительна для меня, как и гимназия”). К началу 1900-х годов Розанов создал себе прочную репутацию плодовитого и яркого консервативного журналиста.
Большая часть его многочисленных статей этого периода собрана в книгах Сумерки просвещения (1899), где на базе собственного опыта Розанов обличает российскую систему школьного образования; Природа и история (1899), Религия и культура (1899), Литературные очерки (1899). Однако главным и наиболее известным его сочинением стала опубликованная в 1891 в “Русском вестнике” и вышедшая несколькими отдельными изданиями (с приложением двух этюдов о Н. В. Гоголе) Легенда о Великом Инквизиторе Ф. М. Достоевского. Опыт критического комментария.
Творчество и личность Достоевского изначально привлекали Розанова, и это предопределило не только его критическую репутацию, но и личную судьбу: чтобы лучше понять любимого писателя, Розанов женился на его бывшей любовнице, А. П. Сусловой (1839−1918), которая, изуродовав жизнь супругу и бросив его, не пожелала дать ему развода, и второй – счастливый – брак Розанова оставался в глазах церкви и государства незаконным со всеми вытекающими отсюда прискорбными последствиями. Легенда же положила начало изучению религиозных аспектов творчества Достоевского, хотя в ней речь идет не о самих произведениях, а о восприятии их содержания (о “понимании” литературы, формирующем мировоззрение), как и в других литературно-критических статьях Розанова, начиная с нашумевшего программного цикла Старое и новое (1892), где полемически мотивируется отказ от “наследства 60−70 годов”. К началу 1900-х годов мировоззрение Розанова вполне сформировалось: “понимание” в целом было предрешено и постоянно расширялось тематически, в принципе не имея пределов. Однако “пониманию” этому, на его собственный взгляд, недоставало органичности, которая требовала слияния мышления с бытом: именно он признавался “сферой целостного существования личности” (Н.
Розин). Быт одушевляла стихия пола и скрепляли семейные узы. Соответствующие размышления и соображения Розанова, нередко спонтанные, вдохновили его статьи, собранные в двухтомнике Семейный вопрос в России (1905), а также, по собственным его словам, “главную идейную книгу” В мире неясного и нерешенного, вышедшую к 1904 двумя изданиями.
Его собственная мучительная семейная ситуация (брачное сожительство, по церковным понятиям считавшееся блудом) спровоцировала напряженные размышления о значении и роли российской церковности (двухтомник Около церковных стен, 1907). Попытку решающего обобщения религиозной проблематики представляют книги Розанова Темный Лик (1911) и Люди лунного света (1912), где в сексуальном ключе выявляется и оценивается “метафизика христианства” и доказывается несостоятельность христианской религии с точки зрения обустройства обыденной жизни. Однако, по-видимому, неправомерно объявлять Розанова, как это делал Д. С. Мережковский, подобным Фр.
Ницше “антихристианином”. Следует учитывать и его нарочитое тяготение к крайностям, и характерную амбивалентность его мышления. Так, ему удалось прослыть одновременно юдофилом и юдофобом; революционные события 1905−1907 он считал не только возможным, но и необходимым освещать с различных позиций – выступая в “Новом времени” под своей фамилией как монархист и черносотенец, он под псевдонимом В. Варварин выражал в других изданиях леволиберальную, народническую, а порой и социал-демократическую точку зрения. Закономерной кульминацией творчества Розанова явились его сочинения необычного жанра, ускользающего от строгого определения, однако укорененного в его журналистской деятельности, предполагавшей постоянную, как можно более непосредственную и вместе с тем выразительную реакцию на злобу дня, и сориентированного на настольную книгу Розанова Дневник писателя Достоевского. В опубликованных сочинениях Уединенное (1912), Смертное (1913), Опавшие листья (короб 1 – 1913; короб 2 – 1915) и предполагавшихся сборниках В Сахарне, После Сахарны, Мимолетное и Последние листья автор пытается воспроизвести процесс “понимания” во всей его интригующей и многосложной мелочности и живой мимике устной речи – процесс, слитый с обыденной жизнью и способствующий мыслительному самоопределению.
Этот жанр оказался наиболее адекватным мысли Розанова, всегда стремившейся стать переживанием; и последнее его произведение, попытка осмыслить и тем самым как-то очеловечить революционное крушение истории России и его вселенский резонанс, обрела испытанную жанровую форму. Его Апокалипсис нашего времени публиковался невероятным по тому времени двухтысячным тиражом в большевистской России с ноября 1917 по октябрь 1918 (десять выпусков). Характерно, что этот реквием по российскому государству и русской культуре первоначально мыслился как периодическое издание статей на темы политические, религиозные и общекультурные под общим заглавием Троицкие березки: “так, какую-нибудь ерунду, и вдруг – раз, мысль, два – мысль.
Разрослось чудище…” (Розанов – Ткаченко, 1918, 31 марта). Жанр оправдал себя: Апокалипсис оказался редкостным и бесценным художественно-историческим свидетельством очевидца и мыслителя, погребенного под обломками рухнувшей империи. Центральной философской темой в творчестве зрелого Розанова стала его метафизика пола. В 1898 в одном из писем он формулирует свое понимание пола: “Пол в человеке – не орган и не функция, не мясо и не физиология – но зиждительное лицо…
Для разума он не определим и не постижим: но он Есть и все сущее – из Него и от Него”. Непостижимость пола никоим образом не означает его ирреальности. Напротив, пол, по Розанову, есть самое реальное в этом мире и остается неразрешимой загадкой в той же мере, в какой недоступен для разума смысл самого бытия. “Все инстинктивно чувствуют, что загадка бытия есть собственно загадка рождающегося бытия, т. е. что это загадка рождающегося пола”. В розановской метафизике человек, единый в своей душевной и телесной жизни, связан с Логосом, но связь эта имеет место не в свете универсального разума, а в самой интимной, “ночной” сфере человеческого бытия: в сфере половой любви.
Розанову было чуждо то метафизическое пренебрежение родовой жизнью, которое в истории европейской и русской мысли представлено многими яркими именами. Философ-платоник, певец Вечной Женственности Вл. С. Соловьев сравнивал процесс продолжения рода человеческого с бесконечной вереницей смертей. Розанов же каждое рождение считал чудом – раскрытием связи земного мира с миром трансцендентным: “узел пола – в младенце”, который “с того света приходит”, “от Бога его душа ниспадает”.
Любовь, семья, рождение – это для Розанова и есть само бытие, и он готов был говорить об “онтологии” половой любви. Розановская апология телесности, его отказ видеть в теле, и прежде всего в половой любви, нечто низшее и тем более постыдное, в гораздо большей степени спиритуалистичны, чем натуралистичны. Розанов постоянно подчеркивал духовную направленность своей философии: “Нет крупинки в нас, ногтя, волоса, капли крови, которые не имели бы в себе духовного начала”, “пол выходит из границ естества, он – вместе естественен и сверхъестественен” и т. п. Религиозная позиция Розанова с течением времени претерпела серьезные изменения.
В конце 1890-х годов он, сопоставляя стоицизм и христианство, утверждал: “Стоицизм есть благоухание смерти, христианство – пот, муки и радость рождающей матери, крик новорожденного младенца… Христианство – без буйства, без вина и опьянения – есть полная веселость, удивительная легкость духа, никакого уныния…”. Позднее он приходит к выводу, что “из подражания Христу… в момент Голгофы – образовалось неутомимое искание страданий”.
Лично глубоко религиозный и никогда не отрекавшийся от православия (уже в последние годы жизни, отвечая на упреки в христоборчестве, заявляет, что “нисколько не против Христа”), Розанов видит суть религии в мироотрицании: “Из текста Евангелия естественно вытекает только монастырь… Иночество составляет метафизику христианства”. Привязанный сердцем и умом ко всему земному, верящий в святость плоти, Розанов жаждал от религии прямого и непосредственного спасения и признания (отсюда тяготение к язычеству и Ветхому Завету). Путь через Голгофу, через “попрание” смерти Крестом, этот путь христианства представлялся позднему Розанову едва ли не равносильным отрицанию бытия вообще.
Умер Розанов в Сергиевом Посаде 23 января (5 февраля) 1919, в беспросветной нищете, изнуренный голодом и болезнями, пытаясь превозмочь отчаяние и обрести утешение в христианской вере.
Вариант 2
Розанов Василий Васильевич (1856-1919) – русский философ, критик, публицист. Родился 20 апреля (2 мая) 1856 года в Ветлуге Костромской губернии. Отец работал лесничим.
Дети в многодетной семье рано осиротели, и воспитанием занялся старший сын Николай, который работал преподавателем в Симбирской гимназии. В 1870 году Василии с братьями переехали к Николаю. Через 2 года Василий Розанов поступил в гимназию Нижнего Новгорода, а по ее окончанию стал студентом историко-филологический факультета в Московском университете.
В 1880 году в возрасте 24 лет женился 41-летней бывшей любовнице Достоевского А. Сусловой. Завершив образование в 1882 году, отказался от экзамена на получение степени магистра и занялся педагогической деятельностью в гимназиях русских городов, где преподавал более чем 10 лет. В 1886 году от Розанова ушла жена, не согласившись на официальный развод.
Через 4 года он становится одним из основателей Религиозно-Философского Общество, из состава которого через некоторое время вынужден был уйти из-за разногласий с коллегами по делу Бейлиса.
Получает известность как журналист. Розанов сотрудничает с периодическими изданиями “Русский вестник”, “Русское обозрение”, “Новое время”.
Работая в Елецкой гимназии, в 1891 году тайно венчался с В. Бутягиной. В 1900 году рождается дочь Надежда, которая в будущем станет художницей. В середине 1917 года семья Розановых переехала в Сергиев Посад. Перед смертью писатель находился в бедственном материальном положении и даже голодал.
Василий Розанов умер 5 февраля 1919 года в Сергиевом Посаде.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)