Гомункулус
Характеристика литературного героя ГОМУНКУЛУС (нем. Homunkulus от лат. человечек) – центральный персонаж второй части трагедии И. В. Гете “Фауст” (1797-1831). Изобретение Г., человекоподобного существа, выращенного в колбе путем химических реакций,- коронная идея средневековой алхимии, владевшая умами на протяжении нескольких веков.
Дань этой идее заплатили едва ли не все представители “магического естествознания”, в их числе – Парацельс, с трудами которого Гете был хорошо знаком.
В трагедии создателем Г. оказывается ученик Фауста, Вагнер, освоивший науку “кристаллизовать, что жизнь творила органично”. Однако рождение этого существа происходит не без участия Мефистофеля. Поэтому Г. называет Вагнера папашей, а Мефистофиля – кумом, дядей, брательником. (“Ах, кум-хитрец! Ты в нужную минуту Сюда явился к моему дебюту”.) Сотворенный вследствие союза человеческого ума и дьявольского промысла, Г. получился “неполным”, “недово-площенным” человечком. Он наделен сметливостью, любознательностью, на редкость проницателен (мгновенно
разгадывает внутренние переживания Фауста).
У него хороший вкус и приличные манеры. С момента своего рождения Г. преисполнен жажды деятельности: “… я должен делать что-то, И руки чешутся начать работу”. (В “разговорах” с Эк-керманом Гете отмечал, что Г. “своей тягой к красоте и плодотворной деятельности” превосходит Мефистофеля.) Однако Г., по словам писателя, “не до конца очеловеченное” существо. Это чистый дух, лишенный постоянной плоти, как бы переходное состояние между материей и сознанием. Оттого Г. вынужден оставаться внутри колбы и в таком не слишком удобном положении участвовать во всех путешествиях и приключениях, которые с ним происходят.
Так завязывается основная коллизия образа, приводящая к печальной развязке. Заветное желание Г.- стать человеком вполне: “Мне в полном смысле хочется родиться, Разбив свою стеклянную темницу”. С этой целью он покидает лабораторию Вагнера; в компании с Фаустом и Мефистофелем отправляется на поиски Елены Прекрасной. Повстречав на Фарсальских полях древних философов Анаксагора и Фалеса, рассуждающих о том, что жизнь проистекла из воды, Г. тут же выпытывает у них, как бы и ему “проистечь”. Такой же вопрос он задает Протею и получает совет: “Глотай других, слабейших, и жирей”.
Поверив, что в водной среде легче всего “доделаться” до человека, Г. погружается в морскую пучину, и там им овладевает любовное влечение к дочери морского царя Галатее. В порыве страсти он бросается к ногам Галатеи и разбивает колбу о ступени ее трона. Лишившись стеклянной защиты, Г. растворяется в ничто.
Так погибает этот человечек, явившийся “на полпути и лишь наполовину во плоти”.
Образ Г. породил множество толкований. В нем усматривали олицетворение “идеи творящей человечности”, видели аллегорию “абстрактной” философии Шеллинга и Фихте, чуждой натурфилософии Гете. В системе образов второй части трагедии Г. обычно рассматривается как “антитеза” Фаусту. Г. мечтает о конечности и предельности рода людского. Фауст же, напротив, устремлен в бесконечность, ему тесно в границах земного пространства и времени, как Г. в его склянке.
Судьба Г. служит для Фауста предостережением. Она говорит о том, что обретение “абсолютного” возможно лишь с утратой “относительного”, чем является человеческая жизнь.
Г. принадлежит к тем фантастическим образам, которые столь же трудно поддаются изображению и тем более сценическому воплощению, как, скажем, разгуливающий по Невскому проспекту Нос майора Ковалева или кот Бегемот из романа “Мастер и Маргарита”. Сам Гете высказывал пожелание, что роль Г. должен исполнять чревовещатель.
Образ Г. оставил заметный след в литературе и искусстве. Один из самых обаятельных персонажей Гете спустя столетие перевоплотился в монстров, созданных доктором Моро, героем Г. Уэллса; позднее – в булгаковского Шарикова, а также в Терминаторов и других подобных героев киноиндустрии Голливуда. Однако к Г. восходит и такой вполне симпатичный персонаж, как Пиноккио/ Буратина.
В литературе XX века тема Г. одновременно была исследована в “обратной перспективе” превращения человека в механическое существо, сохранившее едва уловимое человекоподобие (судьба персонажей романов-дистопий, начиная с Д-503 – героя Е. Замятина).
(1 votes, average: 5.00 out of 5)