СОКОЛОВ, САША (настоящие имя и отчество Александр Всеволодович) (р. 1943), русский писатель.
Родился 6 ноября 1943 в Оттаве (Канада) в семье майора Всеволода Соколова, работавшего в аппарате торгового советника посольства СССР в Канаде. В 1946 отец (агент “Дэви”) за разведывательную деятельность был выслан из страны. С 1947 семья живет в Москве.
В 1950 пошел в школу, где его вольнолюбивый нрав приносил ему массу неприятностей: говорили даже о переводе в специальную школу. В 12 лет написал первую приключенческую повесть; пользовались популярностью у товарищей его пародии и эпиграммы на учителей.
В 1961, закончив школу, некоторое время работает санитаром в морге, затем препаратором. В 1962 поступил в Военный институт иностранных языков. Решив освободится от военной службы, симулирует душевную болезнь и проводит три месяца в военном госпитале для душевнобольных.
В 1965 Соколов стал членом неофициальной литературной группы “СМОГ” (аббревиатура “Смелость. Мысль. Образ. Глубина”; иронически расшифровывается как “Самое Молодое Общество Гениев”), объединявшей молодых
богемных литераторов столицы.
В 1967 поступил на факультет журналистики МГУ. В 1967-1968 пишет и публикует в периодической печати первые очерки, рассказы и критические статьи. За рассказ Старый штурман, опубликованный в журнале “Наша жизнь”, получил премию – за “лучший рассказ о слепых”.
В мае 1972 устроился егерем в Безбородовском охотничьем хозяйстве Калининской (ныне Тверской) области. Некоторое время с женой и дочерью Александрой жил на Кавказе и работал в газете “Ленинское знамя”, но вскоре, после конфликта с редактором, уволился. Оставив семью, вернулся в Москву.
Здесь пытается, с помощью знакомой, гражданки Австрии, Иоханны Штайдль, получить в посольстве Канады информацию о возможности выезда из страны. С этого момента был под постоянным наблюдением КГБ. В 1974-1975 работает истопником в Тушине, на окраине столицы. Штайдль, после их многократных попыток заключить брак, лишают въездной визы в СССР.
Последняя начинает в Вене акцию протеста и, после вмешательства в дело канцлера Австрии, он получает выездную визу.
В октябре 1975 приехал в Вену, где женился на Штайдль и устроился столяром на мебельную фабрику. В Европе практически не общался с представителями эмиграции (только с писателем В. Марамзиным), не участвовал в культурной и политической жизни. Исключением стал форум в тирольской деревне Альпбах, темой которого была угроза свободе слова в Восточной Европе и СССР. Здесь он познакомился с А. Галичем, В. Максимовым, Н. Горбаневской и А. Амальриком.
Вскоре после форума, в сентябре 1976, улетел в США. Несколько месяцев жил в доме Профферов, в Энн-Арборе, в 1977 получил канадский паспорт.
Еще до публикации Школы для дураков (1976 на русском языке, в 1977 – на английском) у Соколова в кругах эмиграции складывалась репутация одного из лучших русских писателей. Рукопись блуждала на Западе три года, пока не попала в руки К. Профферу, основателю издательства “Ардис” (Энн-Арбор, штат Мичиган). В своем письме Соколову он писал о романе Школа для дураков: “…Ничего подобного нет ни в современной русской литературе, ни в русской литературе вообще”. Высокую оценку книге дали Н. Берберова, И. Бродский.
Отзыв В. Набокова (“обаятельная, трагическая и трогательная книга”) стал символическим благословением не только для Соколова, но и для читателей английской версии романа.
По мнению П. Вайля и А. Гениса, “главной проблемой для Соколова был сам язык”, на “вивисекцию” которого писатель решается в Школе для дураков. Критики полагали что, он сделал язык героем романа, а главный конфликт книги “строится на перекрестке, образуемом личным временем и личной памятью героя с “наружным” миром, где общее, историческое время течет, как ему положено: из прошлого в будущее”.
На фабульном уровне первый роман Соколова содержит рассказ о событиях, происходящих в дачном поселке в окрестностях среднерусского города и в спецшколе для умственно отсталых детей. Повествование ведется с точки зрения одного из учеников школы – мальчика, страдающего раздвоением личности. События, действительно бывшие или гипотетические, сливаются с воспоминаниями героя (героев). Таким образом роман покидает привычный, событийный, сюжет. В более общем виде конфликт произведения выглядит как столкновение линейного, распрямленного, времени с временем мифологическим, циклическим.
Кроме того, П. Вайль и А. Генис видят содержание, по их мнению, одного из первых русских постмодернистских романов в инициации героя, приобщающегося к миру взрослых, открывающего присутствие в мире любви и смерти. В Школе для дураков впервые возникает ключевая для творчества Соколова тема зыбкости, неопределенности бытия, условности общепринятых категорий пространства-времени.
Публикация Школы для дураков принесла Соколову известность. Проффер ждал от него нового романа, который был начат еще в СССР. Но писатель традиционно долго работал над своим новым произведением. Параллельно жил то в США, то в Канаде.
Первый вариант романа Между собакой и волком был закончен весной 1978, но неоднозначная реакция издателя и знакомых на рукопись заставила автора продолжить работу над окончательным вариантом.
Вторая книга Соколова Между собакой и волком была закончена в Лос-Анджелесе в 1980 и увидела свет в начале года. Здесь, как и в Школе для дураков, присутствует смутная биографическая основа – на этот раз связанная с периодом работы писателя егерем. Правда необоснованность такого биографического подхода к своим сочинениям Соколов декларирует в одном из своих писательских манифестов – Palissandr – c’est moi?
Здесь же он утверждает: “…Когда я слышу упреки в пренебреженьи сюжетом, мне хочется взять каравай словесности, изъять из него весь сюжетный изюм и швырнуть в подаянье окрестной сластолюбивой черни. А хлеб насущный всеизначального самоценного слова отдать нищим духом, гонимым и прочим избранным”. Таким источником хлеба насущного и стал новый роман. Его герой – одноногий нищий Дзыдзырэлла. Вынесенная в заглавие калька с французской идиомы, означающей “сумерки”, приносит привычное для романного мира Соколова ощущение зыбкости границ вещей и явлений, их взаимопроницаемости.
Но в новом романе особое внимание уделяется лексическому пласту повествования, чужому, сказовому слову и – с другой стороны – ритму прозы. Вот образчик стиля Соколова:
“Едва заговорили о собственно башибузуках, захвативших в последнюю кампанию до сотни наших гаковниц, базук и протчих пищалей и варварски аркебузировавших пленных кирасиров и кавалергардов, едва коснулись до грустной темы о дюжине несчастных квартирмейстеров и вестовых из улан и от канонирского состава, взятых заложниками и потонувших на трофейной французской фелуке, шедшей под италианским стягом и подорванной под Балаклавой турецкой петардой, едва упомянули обо всем этом, как в кабинете, обремененный целым бунтом гранок, является, наконец, здешний главный верстальщик, обряженный в скромный флер…”.
Между собакой и волком был принят в эмиграции не так восторженно, как первый роман. Однако в России он был опубликован в ленинградском самиздатовском журнале “Часы” и получил премию имени Андрея Белого за лучшую русскую прозу 1981.
Весну 1980 Соколов проводит со своими друзьями, писателями Э. Лимоновым и А. Цветковым, читая лекции в США и Канаде. Летом 1980 он переехал в Калифорнию, где преподавал в Монтерейском институте международных проблем и работал над новым романом. В мае 1981 в университете проводилась “Конференция третьей волны”, на которой Соколов выступил с лекцией “На сокровенных скрижалях”, в которой задается вопросом: “что было и будет в начале: художник или искусство?”
Популярность писателя растет. В декабре 1984 “ассоциация преподавателей славянских и восточноевропейских языков” провела специальное заседание “Саша Соколов и литературный авангард”. Новый роман – Палисандрия – в издательстве “Ардис” был издан в апреле 1985.
Палисандрия – это мемуары о советской элите сталинского и послесталинского периода, якобы законченные в 2004 и опубликованные в 2757. Автор воспоминаний, Палисандр Дальберг, внучатый племянник Л. Берии и внук Г. Распутина, рассказывает кремлевские анекдоты и живописует свои любовные утехи. Палисандр спокойно соблазняет старух на московских кладбищах до тех пор, пока один из его отцов-покровителей, Андропов, не вербует его в орден Часовщиков – чтобы Дальберг убил правителя страны Брежнева…
Поставленная задача – написать антироман, сделала почти неизбежным обращение к пародии: на жанровую – детективную, порнографическую и т. д. – литературу. О. Матич считает, что роман “задуман как образцовый текст русского постмодернизма”, т. к. в нем даются пародийные аналогии расхожим мотивам эмигрантской и диссидентской прозы, с ее непристойной лексикой и пафосом демифологизации. Б. Гройс в статье Жизнь как утопия и утопия как жизнь (Синтаксис.
1987. № 18) называет Палисандра Дальберга “истинным героем постмодерного времени” (ибо он связан со всеми мифами 20 в. – “от Сталина, диссидентства и эмиграции до психоаналитического платоновско-юнгианского мифа об андрогине как о совершенном человеке”), а сам роман относит к поставангардному течению “соц-арт’а”. Преодоление линейного течения времени, воплощенное на этот раз в преодолении истории, связано, по Гройсу, с преодолением Эдипова комплекса, питавшего искусство авангарда. Однако этот текст, где “автор предлагает вниманию читателя эротические похождения вымышленного кремлевского отрока-сироты, тайно участвующего в интимной жизни реальных советских руководителей и их жен”, – именно этот текст, по мысли О. Матич, выводит Соколова из литературных аутсайдеров и присоединяет его творчество к магистральному направлению современной русской литературы.
В марте 1984 Соколов принимает участие в Форуме русской культуры в Энн-Арборе (среди участников форума – М. Барышников, И. Бродский, С. Довлатов и др.). Осенью 1985 прочитал две лекции в Калифорнийском университете в Санта-Барбаре. Лекция Портрет русского художника, живущего в Америке. В ожидании Нобеля посвящалась жизни художника в эмиграции.
Лекция Ключевое слово российской словесности манифестировала приоритет вопроса “как?” (т. е. формы) над вопросом “что?” (предметом изображения). В докладе Тревожная куколка на конференции Роллинз колледжа во Флориде затронул проблему заточения писателя внутри собственного языка. В июне 1986 устроился в Вермонте работать тренером по лыжам на одном из курортов штата. Во второй половине 1980-х популярность Соколова растет как в эмиграции, так и в СССР.
В США создается “Фонд почитателей творчества Саши Соколова”. Популяризировал творчество своего друга писатель В. Аксенов. В России Т. Толстая утверждала, что Соколов – это “совершенно необычный писатель, уникальность которого очевидна”, инициируя публикацию его произведений. Летом 1989 Соколов приехал в Москву.
Участвуя в культурной жизни, работал над четвертым, еще неоконченным романом. С тех пор он часто посещает столицу. В мае 1996 ему вручили в Москве Пушкинскую премию.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)