ОСОРГИН, МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ (наст. фамилия Ильин) (1878-1942), русский прозаик, журналист. Родился 7 (19) октября 1878 в Перми в семье потомственных столбовых дворян, прямых потомков Рюрика. Начал печататься в гимназические годы, с 1895 (в т. ч. рассказ Отец, 1896). В 1897 поступил на юридический факультет Московского университета, откуда в 1899 за участие в студенческих волнениях был сослан в Пермь под негласный надзор полиции.
В 1900 восстановился в университете (окончил курс в 1902), вел в годы учебы рубрику “Московские письма” (“Дневник москвича”) в газете “Пермские губернские ведомости”. Доверительной интонацией, мягкой и мудрой иронией в сочетании с меткой наблюдательностью отмечены и последующие рассказы Осоргина в жанре “физиологического очерка” (По наклонной плоскости. Из студенческой жизни, 1898; Арестантский вагон, 1899), романтической “фантазии” (Два мгновения. Новогодняя фантазия, 1898) и юмористические зарисовки (Письмо сынка к мамаше, 1901).
Занимался адвокатурой, совместно с К. А. Ковальским, А. С. Буткевичем и др. основал в Москве издательство “Жизнь и правда”,
выпускавшее лубочную литературу. Здесь в 1904 вышли брошюры Осоргина Япония, Русские военачальники на Дальнем Востоке (биографии Е. И. Алексеева, А. Н. Куропаткина, С. О. Макарова и др.), Вознаграждение рабочих за несчастные случаи. Закон 2 июня 1903 года.
В 1903 писатель женился на дочери известного народовольца А. К. Маликова (мемуарный очерк Осоргина Встречи. А. К. Маликов и В. Г. Короленко, 1933). В 1904 вступил в партию эсеров (был близок к ее “левому” крылу), в подпольной газете которых в 1905 опубликовал статью За что?, оправдывающую терроризм “борьбой за благо народа”. В 1905 во время московского вооруженного восстания был арестован, из-за совпадения фамилий с одним из руководителей боевых дружин едва не казнен.
Приговорен к ссылке, в мае 1906 временно освобожден под залог. Пребывание в Таганской тюрьме отразилось в Картинках тюремной жизни. Из дневника 1906 г., 1907; участие в эсеровском движении – в очерках Николай Иванович, 1923, где, в частности, упоминалось и об участии В. И. Ленина в диспуте на квартире Осоргина; Венок памяти малых, 1924; Девятьсот пятый год.
К юбилею, 1930; а также в рассказе Террорист, 1929, и имеющей документальную основу дилогии Свидетель истории, 1932, и Книга о концах, 1935.
Уже в 1906 Осоргин пишет о том, что “трудно отличить революционера от хулигана”, и в 1907 нелегально уезжает в Италию, откуда посылает в русскую прессу корреспонденции (часть вошла в кн. Очерки современной Италии, 1913), рассказы, стихи и детские сказки, часть которых вошла в кн. Сказки и несказки (1918). С 1908 постоянно сотрудничает в газете “Русские ведомости” и журнале “Вестник Европы”, где опубликовал рассказы Эмигрант (1910), Моя дочь (1911), Призраки (1913) и др.
Около 1914 вступил в масонское братство Великой ложи Италии. В те же годы, изучив итальянский язык, пристально следил за новостями итальянской культуры (статьи о творчестве Г. Д”Аннунцио, А. Фогаццаро, Дж. Паскали и др., о “разрушителях культуры” – итальянских футуристах в литературе и живописи), стал крупнейшим специалистом по Италии и одним из самых видных русских журналистов, выработал специфический жанр беллетризованного эссе, с конца 1910-х годов нередко пронизанного характерной для манеры писателя лирической иронией. В июле 1916 полулегально вернулся в Россию. В августе в “Русских ведомостях” была опубликована его ст.
Дым отечества, вызвавшая гнев “патриотов” такими сентенциями: “…очень хочется взять российского человека за плечи… тряхнуть и прибавить: “А и горазд же ты спать даже и под пушку!”. Продолжая работать разъездным корреспондентом, выступил с циклами очерков По Родине (1916) и По тихому фронту (1917).
Февральскую революцию принял сначала восторженно, затем – настороженно; весной 1917 в ст. Старая прокламация предупреждал об опасности большевизма и “нового самодержца” – Владимира, опубликовал цикл беллетризованных очерков о “человеке из народа” – “Аннушке”, выпустил брошюры Борцы за свободу (1917, о народовольцах), Про нынешнюю войну и про вечный мир” (2-е изд., 1917), в которой ратовал за войну до победного конца, Охранное отделение и его секреты (1917). После Октябрьской революции выступал против большевиков в оппозиционных газетах, призывал к всеобщей политической забастовке, в 1918 в ст.
День скорби предсказал разгон большевиками Учредительного собрания. Укрепление большевистской власти побудило Осоргина призвать интеллигенцию заняться созидательным трудом, сам он стал одним из организаторов и первым председателем Союза журналистов, вице-председателем Московского отделения Всероссийского союза писателей (совместно с М. О. Гершензоном подготовил устав союза), а также создателем знаменитой Книжной лавки писателей, ставшей одним из важных центров общения литераторов и читателей и своеобразным автографическим (“рукописным”) издательством. Принимал активное участие в работе московского кружка “Студия Итальяна”.
В 1919 был арестован, освобожден по ходатайству Союза писателей и Ю. К. Балтрушайтиса. В 1921 работал в Комиссии помощи голодающим при ВЦИК (Помгол), был редактором издаваемого ею бюллетеня “Помощь”; в августе 1921 был арестован вместе с некоторыми членами комиссии; от смертной казни их спасло вмешательство Ф. Нансена. Зиму 1921-1922 провел в Казани, редактируя “Литературную газету”, вернулся в Москву.
Продолжал публиковать сказки для детей и рассказы, перевел (по просьбе Е. Б. Вахтангова) пьесу К. Гоцци Принцесса Турандот (изд. 1923), пьесы К. Гольдони. В 1918 сделал наброски большого романа о революции (опубликована глава Обезьяний городок). Осенью 1922 с группой оппозиционно настроенных представителей отечественной интеллигенции был выслан из СССР (очерк Как нас уехали. Юбилейное, 1932).
Тоскуя по Родине, до 1937 сохранял советский паспорт. Жил в Берлине, выступал с лекциями в Италии, с 1923 – во Франции, где после женитьбы на дальней родственнице М. А. Бакунина вступил в наиболее спокойную и плодотворную полосу своей жизни.
Мировую известность принес Осоргину начатый еще в России роман Сивцев Вражек (отд. изд. 1928), где в свободно скомпонованном ряде глав-новелл представлена спокойная, размеренная и духовно насыщенная жизнь в старинном центре Москвы профессора-орнитолога и его внучки, – типичное бытие прекраснодушной русской интеллигенции, которое сначала потрясает Первая мировая война, а затем взламывает революция. На произошедшее в России Осоргин стремится взглянуть с точки зрения “абстрактного”, вневременного и даже внесоциального гуманизма, проводя постоянные параллели человеческого мира с животным. Констатация несколько ученического тяготения к толстовской традиции, упреки в “сырости”, недостаточной организованности повествования, не говоря уже о явной его тенденциозности, не помешали огромному читательскому успеху Сивцева Вражка. Ясность и чистота письма, напряженность лирико-философской мысли, светлая ностальгическая тональность, продиктованная непреходящей и острой любовью к своему отечеству, живость и точность бытописания, воскрешающего аромат московского прошлого, обаяние главных героев – носителей безусловных нравствственных ценностей сообщают роману Осоргина прелесть и глубину высокохудожественного литературного свидетельства об одном из сложнейших периодов в истории России.
Творческой удачей писателя стали также Повесть о сестре (отд. изд. 1931; впервые опубл. 1930 в журнале “Современные записки”, как и многие другие эмигрантские произведения Осоргина), навеянная теплыми воспоминаниями о семье писателя и создающая “чеховский” образ чистой и цельной героини; посвященная памяти родителей книга мемуаров Вещи человека (1929), сб. Чудо на озере (1931). Мудрая простота, задушевность, ненавязчивый юмор, свойственные манере Осоргина, проявились и в его “старинных рассказах” (часть вошла в сб.
Повесть о некоей девице, 1838). Обладая отменным литературным вкусом, Осоргин успешно выступал как литературный критик.
Примечателен цикл романов на автобиографическом материале Свидетель истории (1932), Книга о концах (1935) и Вольный каменщик (1937). В первых двух дано художественное осмысление революционных умонастроений и событий в России начала века, не лишенное черт авантюрно-приключенческого повествования и приводящее к мысли о тупиковости жертвенно-идеалистического пути максималистов, а в третьем – жизни русских эмигрантов, связавших себя с масонством, одним из активных деятелей которого Осоргин был с начала 1930-х годов. Критика отмечала художественное новаторство Вольного каменщика, использование стилистики кинематографа (отчасти родственное поэтике европейского экспрессионизма) и газетных жанров (информационные вкрапления, фактуальная насыщенность, сенсационно-лозунговые “шапки” и т. п.).
Отчетливо проявившийся в романе Сивцев Вражек пантеизм Осоргина нашел выражение и в цикле лирических очерков Происшествия зеленого мира (1938; первоначально публиковались в “Последних новостях” за подписью “Обыватель”), где пристальное внимание ко всему живому на земле сочетается с протестом против наступательной технотронной цивилизации. В русле такого же “оберегающего” восприятия создан и цикл, посвященный миру вещей, – собранной писателем богатейшей коллекции русских изданий Записки старого книгоеда (1928-1937), где в архаизированно-точной, правильной и красочной авторской речи выразился безошибочный слух прозаика на русское слово.
Незадолго до войны Осоргин начал работу над мемуарами (Детство и Юность, обе 1938; Времена – опубл. 1955). В 1940 писатель перебрался из Парижа на юг Франции; в 1940-1942 публиковал в “Новом русском слове” (Нью-Йорк) корреспонденции Письма из Франции.
Пессимизм, осознание бессмысленности не только физического, но и духовного противостояния злу отражены в книгах В тихом местечке Франции (изд. в 1946) и Письма о незначительном (изд. в 1952).
Умер Осоргин в Шабри (Франция) 27 ноября 1942.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)