ЭРДМАН, НИКОЛАЙ РОБЕРТОВИЧ (1900-1970), русский драматург, поэт. Родился 3 (16) ноября 1900 в Москве в семье бухгалтера из обрусевших балтийских немцев. С 9 лет начал писать стихи.
В юности на него оказала огромное влияние поэзия В. Маяковского. В 1918 Эрдман познакомился с имажинистами А. Мариенгофом, С. Есениным, Г. Якуловым и вместе со старшим братом, театральным художником Борисом Эрдманом (1899-1960), стал принимать участие в деятельности группы. Участвовал в обсуждении Декларации имажинистов (1919), подписал расклеенную ими по Москве листовку Приказ о всеобщей мобилизации № 1 (1920) и литературную декларацию Восемь пунктов (1924), участвовал в качестве “свидетеля со стороны защиты” в литературном суде над имажинистами.
Первое стихотворение Эрдмана Осени осенью осень… было опубликовано в журнале “Жизнь и творчество русской молодежи” в 1919. В том же году поэт был мобилизован в Красную Армию. И находясь в армии, и по возвращении Эрдман продолжал печатать в различных изданиях свои стихи; в 1922 была издана его первая, имажинистская по духу, поэма Автопортрет, действие которой происходит
в Москве.
В 1922 имя Эрдмана уже было хорошо известно театральной Москве. Эрдман был автором либретто для оперетт и балетов, скетчей и куплетов для кабаре, написал пародию Носорогий хахаль на спектакль Вс. Мейерхольда Великолепный рогоносец.
В 1923 состоялась премьера его буффонады Шестиэтажная авантюра в кабаре “Кривой Джимми”, а в 1924 – пьесы Гибель Европы на Страстной площади в кабаре “Палас”. В соавторстве с В. Массом и др. драматургами Эрдман написал обозрение Москва с точки зрения, которым в 1924 открылся Театр сатиры.
20 апреля 1925 Мейерхольд поставил в своем театре ГосТИМ пьесу Эрдмана Мандат. Премьера была триумфальной, пьесу 19-летнего автора в постановке великого режиссера называли важнейшим событием в художественной жизни Москвы. Эрдман получил возможность поехать в творческую командировку в Германию и Италию.
Исполнение главной роли Гулячкина принесло славу актеру Э. Гарину. В интервью газете “Вечерняя Москва” Мейерхольд так охарактеризовал пьесу Эрдмана: “Современная бытовая комедия, написанная в подлинных традициях Гоголя и Сухово-Кобылина. Наибольшую художественную ценность комедии составляет ее текст.
Характеристика действующих лиц крепко спаяна со стилем языка”.
Неодолимые обстоятельства советской действительности, в которой человек без “бумаги” не мог существовать, приводили к тому, что герой Мандата Гулячкин был вынужден выписать мандат самому себе. Кухарка Настя – Анастасия Николаевна – примеряла явившееся героям пьесы платье императрицы, после чего все были готовы признать в ней великую княжну Анастасию. Для этих и других примет времени Эрдману удалось найти емкие словесные формулы: “Вы в Бога верите? Дома верю, на службе нет”; “А если я с самим Луначарским на брудершафт пил, что тогда?” и т. п.
В Мандате Эрдман выработал один из своих главных драматургических приемов, открытый Мольером и разработанный Гоголем и Салтыковым-Щедриным: возвращение слову его первоначального значения. Тонко чувствуя природу театра, ввел в пьесу буффонадные эпизоды, использовал сленг и жаргон. В течение года спектакль по пьесе Мандат прошел в ГосТИМе 100 раз.
Сразу после премьеры Мандата Эрдман начал работать над пьесой Самоубийца. Головокружительное стечение обстоятельств, воплощенное с присущими Эрдману блеском и динамикой, делало особенно наглядным абсурд советской действительности, о которой один из персонажей говорил: “В настоящее время, гражданин Подсекальников, то, что может подумать живой, может высказать только мертвый”. Автор сочувствовал советским “маленьким людям”, оказавшимся беззащитными перед системой, хотя и иронизировал над ними.
Кульминацией пьесы стала сцена проводов на тот свет живого “самоубийцы” Подсекальникова – своего рода поминки по прежней, нормальной жизни. Попытки протеста против “новой жизни” сочетались у героев (например, у интеллигентного Гранд-Скубика) с конформизмом. Сатирические мотивы Мандата приобретали в Самоубийце трагическое звучание.
В 1928 Эрдман подписал договор на готовую пьесу с Мейерхольдом, и сразу после этого Главрепертком запретил ее. В газете “Рабочая Москва” появилась статья Попытка протащить реакционную пьесу. Антисоветское выступление в Театре им. Мейерхольда.
Хотел поставить Самоубийцу и Театр им. Е. Вахтангова, но ему это тоже не удалось. К. С. Станиславский, восхищенный пьесой и сравнивший Эрдмана с Гоголем, обратился к Сталину с письмом, в котором просил разрешения на постановку пьесы во МХАТе, ссылаясь на ее высокую оценку Горьким и Луначарским.
Сталин разрешил Станиславскому “сделать опыт”, а через год, когда репетиции были завершены, лично запретил спектакль.
В 1932, после закрытого просмотра, поставленный по Самоубийце спектакль Мейерхольда также был запрещен партийной комиссией во главе с Кагановичем.
Безуспешные попытки поставить или напечатать Самоубийцу предпринимались во время хрущевской “оттепели”. Спектакли в Театре им. Е. Вахтангова и в Театре на Таганке были запрещены. Спектакль Театра сатиры, поставленный по пьесе в 1982 В. Плучеком, был снят с репертуара вскоре после премьеры. Первая публикация пьесы на русском языке была осуществлена в 1969 в ФРГ.
В том же году в Швеции состоялась ее первая постановка.
Эрдман продолжал работать в тех жанрах, в которых был признанным мастером. Начал писать сценарии к фильмам, в том числе в соавторстве (Митя, Турбина N 3, Дом на Трубной, Посторонняя женщина и др.). В 1933 в Гаграх, во время съемок фильма Веселые ребята был арестован и сослан в г. Енисейск.
Поводом к аресту Эрдмана послужили его басни, неосторожно исполненные В. Качаловым на кремлевском приеме. Из титров вышедшего в 1934 фильма Г. Александрова Веселые ребята были сняты фамилии сценаристов Н. Эрдмана и В. Масса.
В 1934 местом ссылки Эрдмана был назначен Томск. В Томском театре он написал инсценировку романа М. Горького Мать. В 1936 Эрдману было разрешено поселиться в Калинине, где он начал работу над сценарием фильма Г. Александрова Волга-Волга (Государственная премия, 1941). До Великой Отечественной войны жил также в Вышнем Волочке, Торжке, Рязани и других разрешенных для проживания ссыльных городах.
В 1938, во время одного из нелегальных приездов в Москву, Эрдман прочитал на квартире у М. Булгакова первый акт пьесы Гипнотизер, которая не была завершена. В том же году Булгаков обратился к Сталину с письмом, в котором просил для Эрдмана разрешения жить в Москве; письмо осталось без ответа.
В начале войны, после неоднократных просьб с его стороны и отказов со стороны властей, Эрдман был призван в армию – в специальную часть для “лишенцев” и бывших священников; солдаты не были ни вооружены, ни обмундированы. После долгого отступления тяжело больной Эрдман попал в Саратов, откуда по личному указанию Л. Берии был вызван в Москву в Ансамбль песни и пляски НКВД. Для этого ансамбля писал сценарии театрализованных представлений вплоть до 1948.
Эрдман написал также сценарии художественных (Принц и нищий, Актриса, Смелые люди, Снежная королева, Морозко и др.) и мультипликационных (Федя Зайцев, Чудесный колокольчик, Приключения Мурзилки и др.) фильмов, либретто оперетт, интермедии к спектаклям, сценарии цирковых представлений, скетчи и др. произведения. Его соавторами были В. Масс и М. Вольпин.
В 1964 Эрдман стал консультантом Ю. Любимова и неофициальным членом художественного совета Театра на Таганке. Написал для этого театра инсценировку Героя нашего времени М. Лермонтова (в соавторстве с Любимовым) и интермедии к спектаклю Пугачев по драматической поэме С. Есенина. Спектакль по пьесе Самоубийца Любимов смог поставить только в 1990.
Умер Эрдман в Москве 10 августа 1970.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)