Стихотворение “Смерть Поэта” явило России имя Лермонтова, и оно же подняло молодого поэта на огромную высоту. Стихотворение не осталось неоцененным современниками. Позднее А. В. Дружинин скажет: “Когда погиб Пушкин, перенесший столько неотразимых обид от общества, еще не дозревшего до его понимания, – мальчик Лермонтов в жгучем поэтическом ямбе первый оплакал поэта, первый кинул железный стих в лицо тем, которые надругались над памятью великого человека. Немилость и изгнание, последовавшие за первым подвигом поэта, Лермонтов, едва вышедший из детства, вынес так, как переносятся житейские невзгоды людьми железного характера, предназначенными на борьбу и владычество”. Вызвавшие горячий отклик стихи Лермонтова повторялись из уст в уста, переписывались и расходились в десятках списков.
Такой общественный резонанс не мог не встревожить царя и не вызвать его ответной реакции: автор крамольных стихов был сослан на Кавказ, подвергались наказанию и люди, популяризировавшие лермонтовские стихи. Одним из них был близкий друг молодого поэта С. А. Раевский. Стихотворение
начинается простой констатацией смерти Пушкина. Дальше говорится о причине смерти и отдается дань благородству, чести и гордости поэта:
Погиб Поэт! – невольник чести Пал, оклеветанный молвой, С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!. Не вынесла душа Поэта Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света Один, как прежде. и убит! В следующих строках Лермонтов с обидой и гневом обращается ко всем, кто участвовал в травле поэта, кто распускал грязные слухи о его жене, а теперь присутствует на похоронах и высказывает “пустых похвал ненужный хор и жалкий лепет оправданья”. Презрение автора обращено к Дантесу, который недостоин великого поэта, “дивного гения”, – он всего лишь жалкий иностранец, “подобный сотням беглецов, наловлю счастья и чинов заброшен к нам по воле рока”. Удивление вызывает у поэта то, как могли соотечественники принять сторону человека, презирающего их быт, нравы и культуру:
Смеясь, он дерзко презирал Земли чужой язык и нравы; Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый, На что он руку поднимал!. Все строки лермонтовского стихотворения проникнуты неподдельной любовью к “дивному гению”, любовью младшего брата.
Не зря в третьей части он, как часто случается, начинает предполагать, как можно было бы изменить ход событий и избежать смерти родного человека: Зачем от мирных нег и дружбы простодушной Вступил он в этот свет, завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей? Зачем он руку дал клеветникам ничтожным, Зачем поверил он словам и ласкам ложным. И снова – обличение обществу, где царят зависть, лицемерие, предательство, подлость и обман, где друзья оказываются врагами, где не хватает воздуха певцам воли и свободы:
Вы, жадною толпой стоящие у трона, Свободы, Гения и Славы палачи! В последних строках стихотворения автор, обращаясь к виновникам смерти великого Пушкина, к “наперсникам разврата”, выносит им строгий и страшный приговор – предстать перед Божиим судом, который “не доступен звону злата, и мысли и дела он знает наперед”. Если от общественного суда можно откупиться богатством, если людей можно обмануть новой ложью, говорит автор, то от суда Божиего не откупишься ничем, а он настанет непременно:
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью: Оно вам не поможет, И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь! А что любил?
(1 votes, average: 5.00 out of 5)